ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
во-первых, я до смерти соскучился; во-вторых, генерал ждет вас с нетерпением и требует вас во что бы то ни стало; в-третьих, вы поможете мне разобрать слово, над которым я мучаюсь добрых десять минут… Но прежде всего обнимемся!
Секретарь и адъютант дружески обнялись.
— Что ж, посмотрим, на каком слове вы застряли, дорогой Бурьенн, — сказал адъютант.
— Ах, мой друг, что за почерк! Разобрать несколько строк — значит заработать себе седой волос! Сегодня я дополз только до третьей страницы! Попробуйте-ка прочитать!
Ролан взял листок из рук секретаря и, сосредоточившись, довольно бойко прочел:
— «Параграф XI. Начиная от Асуана, до пункта, находящегося в трех льё к северу от Каира, Нил течет единым потоком…» — Тут он остановился. — Ну что же, все идет гладко. Что это вы говорили? Напротив, генерал старался писать разборчиво.
— Продолжайте, продолжайте! — попросил Бурьенн. Молодой человек стал читать дальше:
— «…У этого пункта, который называется…» А-а!..
— Вот мы и наткнулись. Что вы скажете? Ролан повторил:
— «…который называется…» Черт! «…который называется…»
— Да, «который называется», а дальше?
— А что вы мне дадите, Бурьенн, — воскликнул Ролан, — если я вам преподнесу разгадку?
— Диплом о присвоении чина полковника: как только мне попадется подписанный бланк, я заполню пробел вашим именем.
— Ну нет! Я не хочу расставаться с генералом! Лучше один хороший отец, чем пятьсот плохих детей. Отдаю вам эти три слова даром!
— Как! Здесь три слова?
— Это название никак не уложишь в два слова. Слушайте, кланяйтесь и благодарите! «У этого пункта, который называется Ventre della Vacca…»
— А! Коровье Брюхо!.. Черт побери! Он и по-французски-то пишет неразборчиво, а уж если ему взбредет в голову писать по-итальянски, да еще на жаргоне его родного Аяччо!.. До сих пор я боялся сойти с ума, а теперь как бы мне не превратиться в идиота!.. Вот как это звучит.
И он произнес всю фразу:
— «Начиная от Асуана до пункта, находящегося в трех льё к северу от Каира, Нил течет единым потоком. У этого пункта, который называется Коровье Брюхо, он образует два рукава, на одном из них стоит Розетта, а на другом Дамьетта». Спасибо, Ролан!
И Бурьенн дописал параграф до конца.
— Скажите, — спросил Ролан, — наш генерал все еще не расстался со своим коньком — колонизацией Египта?
— Нет, нет, и заодно он понемножку собирается править Францией. Мы будем колонизировать… на расстоянии.
— Прошу вас, дорогой Бурьенн, расскажите мне, как обстоят дела, а то я будто из Мономотапы явился.
— Скажите сначала: вы приехали по собственному желанию или вас вызвали?
— Вызвали, еще как вызвали!
— А кто?
— Да сам генерал.
— Приватная депеша?
— Написанная его рукой. Вот, взгляните!
Молодой человек вынул из кармана бумажку, где были нацарапаны всего две строчки, без подписи. Почерк был тот же, что в тетрадке, над которой усердствовал Бурьенн.
Депеша гласила:
«Отправляйся и будь в Париже 16 брюмера. Ты мне нужен».
— Да, — сказал Бурьенн, — мне думается, это произойдет восемнадцатого.
— Что произойдет?
— Честное слово, вы меня спрашиваете, Ролан, о том, что мне самому неизвестно. Вы же знаете, что он не очень-то общителен. Что будет восемнадцатого брюмера? Пока не могу сказать, но ручаюсь, нечто произойдет.
— Но вы-то догадываетесь?
— Я думаю, что он хочет стать членом Директории вместо Сиейеса, а может быть, президентом вместо Гойе.
— А как же Конституция Третьего года?
— При чем тут Конституция Третьего года?
— Там сказано, что членом Директории может быть человек не моложе сорока лет, а нашему генералу недостает ровно десяти годов.
— Черт возьми! Тем хуже для Конституции — над ней совершат насилие, вот и все!
— Но она еще совсем юная, Бурьенн. Разве допустимо совершать насилие над семилетней малюткой?
— В руках гражданина Барраса, милый мой, все растет как на дрожжах, и семилетняя малютка уже стала опытной куртизанкой.
Ролан покачал головой.
— Ну что? — спросил Бурьенн.
— Я не думаю, что наш генерал станет попросту одним из пяти членов Директории. Посудите сами, милый мой: пять французских королей — это уже не диктатура, это упряжка!
— Во всяком случае, до сих пор у него можно было заметить лишь такие намерения. Но вы знаете, мой друг, когда имеешь дело с нашим генералом, приходится строить догадки…
— Клянусь честью, я чересчур ленив, чтобы этим заниматься, Бурьенн. Я типичный янычар: все, что генерал ни сделает, для меня будет хорошо. На кой черт составлять свое мнение, развивать его и защищать? И без того жизнь — такая скучища!
И Ролан подтвердил свой афоризм, зевнув во весь рот. Потом он добавил самым беспечным тоном:
— Как вы полагаете, Бурьенн, мы поработаем саблями?
— Весьма вероятно.
— Значит, появятся шансы быть убитым, а мне только этого и нужно. А где генерал?
— У госпожи Бонапарт. Он спустился четверть часа назад. Ему доложили о вашем приезде?
— Нет. Мне хотелось сначала повидаться с вами. Но постойте, я слышу его шаги! Вот он!
В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился тот самый исторический персонаж, который в Авиньоне на наших глазах, сохраняя инкогнито, играл немногословную роль; на нем был живописный мундир главнокомандующего Египетской армией.
Но Бонапарт был у себя дома и потому оставался с непокрытой головой. Ролан заметил, что у него еще глубже ввалились глаза и лицо как-то посерело.
При виде адъютанта мрачный, или скорее задумчивый, взор Бонапарта блеснул радостью.
— А! Это ты, Ролан! — воскликнул он. — Надежен, как сталь! Тебя зовут — ты появляешься. Добро пожаловать!
И он протянул руку молодому человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234
Секретарь и адъютант дружески обнялись.
— Что ж, посмотрим, на каком слове вы застряли, дорогой Бурьенн, — сказал адъютант.
— Ах, мой друг, что за почерк! Разобрать несколько строк — значит заработать себе седой волос! Сегодня я дополз только до третьей страницы! Попробуйте-ка прочитать!
Ролан взял листок из рук секретаря и, сосредоточившись, довольно бойко прочел:
— «Параграф XI. Начиная от Асуана, до пункта, находящегося в трех льё к северу от Каира, Нил течет единым потоком…» — Тут он остановился. — Ну что же, все идет гладко. Что это вы говорили? Напротив, генерал старался писать разборчиво.
— Продолжайте, продолжайте! — попросил Бурьенн. Молодой человек стал читать дальше:
— «…У этого пункта, который называется…» А-а!..
— Вот мы и наткнулись. Что вы скажете? Ролан повторил:
— «…который называется…» Черт! «…который называется…»
— Да, «который называется», а дальше?
— А что вы мне дадите, Бурьенн, — воскликнул Ролан, — если я вам преподнесу разгадку?
— Диплом о присвоении чина полковника: как только мне попадется подписанный бланк, я заполню пробел вашим именем.
— Ну нет! Я не хочу расставаться с генералом! Лучше один хороший отец, чем пятьсот плохих детей. Отдаю вам эти три слова даром!
— Как! Здесь три слова?
— Это название никак не уложишь в два слова. Слушайте, кланяйтесь и благодарите! «У этого пункта, который называется Ventre della Vacca…»
— А! Коровье Брюхо!.. Черт побери! Он и по-французски-то пишет неразборчиво, а уж если ему взбредет в голову писать по-итальянски, да еще на жаргоне его родного Аяччо!.. До сих пор я боялся сойти с ума, а теперь как бы мне не превратиться в идиота!.. Вот как это звучит.
И он произнес всю фразу:
— «Начиная от Асуана до пункта, находящегося в трех льё к северу от Каира, Нил течет единым потоком. У этого пункта, который называется Коровье Брюхо, он образует два рукава, на одном из них стоит Розетта, а на другом Дамьетта». Спасибо, Ролан!
И Бурьенн дописал параграф до конца.
— Скажите, — спросил Ролан, — наш генерал все еще не расстался со своим коньком — колонизацией Египта?
— Нет, нет, и заодно он понемножку собирается править Францией. Мы будем колонизировать… на расстоянии.
— Прошу вас, дорогой Бурьенн, расскажите мне, как обстоят дела, а то я будто из Мономотапы явился.
— Скажите сначала: вы приехали по собственному желанию или вас вызвали?
— Вызвали, еще как вызвали!
— А кто?
— Да сам генерал.
— Приватная депеша?
— Написанная его рукой. Вот, взгляните!
Молодой человек вынул из кармана бумажку, где были нацарапаны всего две строчки, без подписи. Почерк был тот же, что в тетрадке, над которой усердствовал Бурьенн.
Депеша гласила:
«Отправляйся и будь в Париже 16 брюмера. Ты мне нужен».
— Да, — сказал Бурьенн, — мне думается, это произойдет восемнадцатого.
— Что произойдет?
— Честное слово, вы меня спрашиваете, Ролан, о том, что мне самому неизвестно. Вы же знаете, что он не очень-то общителен. Что будет восемнадцатого брюмера? Пока не могу сказать, но ручаюсь, нечто произойдет.
— Но вы-то догадываетесь?
— Я думаю, что он хочет стать членом Директории вместо Сиейеса, а может быть, президентом вместо Гойе.
— А как же Конституция Третьего года?
— При чем тут Конституция Третьего года?
— Там сказано, что членом Директории может быть человек не моложе сорока лет, а нашему генералу недостает ровно десяти годов.
— Черт возьми! Тем хуже для Конституции — над ней совершат насилие, вот и все!
— Но она еще совсем юная, Бурьенн. Разве допустимо совершать насилие над семилетней малюткой?
— В руках гражданина Барраса, милый мой, все растет как на дрожжах, и семилетняя малютка уже стала опытной куртизанкой.
Ролан покачал головой.
— Ну что? — спросил Бурьенн.
— Я не думаю, что наш генерал станет попросту одним из пяти членов Директории. Посудите сами, милый мой: пять французских королей — это уже не диктатура, это упряжка!
— Во всяком случае, до сих пор у него можно было заметить лишь такие намерения. Но вы знаете, мой друг, когда имеешь дело с нашим генералом, приходится строить догадки…
— Клянусь честью, я чересчур ленив, чтобы этим заниматься, Бурьенн. Я типичный янычар: все, что генерал ни сделает, для меня будет хорошо. На кой черт составлять свое мнение, развивать его и защищать? И без того жизнь — такая скучища!
И Ролан подтвердил свой афоризм, зевнув во весь рот. Потом он добавил самым беспечным тоном:
— Как вы полагаете, Бурьенн, мы поработаем саблями?
— Весьма вероятно.
— Значит, появятся шансы быть убитым, а мне только этого и нужно. А где генерал?
— У госпожи Бонапарт. Он спустился четверть часа назад. Ему доложили о вашем приезде?
— Нет. Мне хотелось сначала повидаться с вами. Но постойте, я слышу его шаги! Вот он!
В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился тот самый исторический персонаж, который в Авиньоне на наших глазах, сохраняя инкогнито, играл немногословную роль; на нем был живописный мундир главнокомандующего Египетской армией.
Но Бонапарт был у себя дома и потому оставался с непокрытой головой. Ролан заметил, что у него еще глубже ввалились глаза и лицо как-то посерело.
При виде адъютанта мрачный, или скорее задумчивый, взор Бонапарта блеснул радостью.
— А! Это ты, Ролан! — воскликнул он. — Надежен, как сталь! Тебя зовут — ты появляешься. Добро пожаловать!
И он протянул руку молодому человеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234