Но как ни спешило министерство юстиции, местные власти получили это известие отнюдь не первыми.
В то время как заключенные прогуливались по внутреннему тюремному двору, через стену перелетел камень и упал к их ногам.
К камню была привязана записка.
Морган, который и в тюрьме оставался главарем своих соратников, поднял камень, развернул письмо и прочел его.
Потом он обратился к товарищам.
— Господа! — объявил он. — Как и следовало ожидать, наше ходатайство отклонено и, по всей вероятности, церемония состоится завтра.
Валансоль и Рибье, которые играли в пале экю в шесть ливров и луидорами, прервали партию, чтобы узнать новость.
Выслушав сообщение Моргана, они возобновили игру, не сказав ни слова.
Жайа, читавший «Новую Элоизу», продолжал чтение, заметив:
— Вероятно, я не успею одолеть до конца знаменитое произведение господина Жан Жака Руссо, но, честное слово, не жалею об этом: это самая лживая и самая скучная книга, какую я держал в руках в своей жизни.
Сент-Эрмин, проведя рукой по лбу, прошептал:
— Бедняжка Амели!
Затем, увидев Шарлотту в окне комнаты смотрителя, выходившем в тюремный двор, он подошел к ней.
— Передайте Амели, — сказал он, — что сегодня ночью она должна исполнить обещание, которое мне дала.
Дочка тюремщика затворила окошко и, обняв своего отца, пообещала, что, вероятно, вечером еще раз заглянет к нему.
Потом она поспешила к замку Черных Ключей; последние два месяца она проходила этой дорогой по два раза в день: сначала около полудня, направляясь в тюрьму, затем вечером, возвращаясь в замок.
Каждый раз, придя домой, она находила Амели на том же месте, у окна, где в прежние счастливые дни девушка поджидала своего возлюбленного Шарля.
С тех пор как Амели упала без чувств, услышав приговор суда присяжных, она не пролила ни одной слезы, и мы могли бы, пожалуй, сказать — не проронила ни единого слова.
В противоположность мраморной античной статуе, оживающей, чтобы стать женщиной, тут могло показаться, будто живое существо постепенно превращается в камень.
С каждым днем она становилась все бледнее, неподвижнее.
Шарлотта глядела на нее с удивлением; простые люди, привыкшие к бурным проявлениям чувств, к воплям и слезам, не могут понять немых страданий.
В их представлении молчание означает равнодушие.
Шарлотту поразило, с каким спокойствием Амели выслушала просьбу Моргана, которую ей велено было передать.
В вечернем полумраке она не видела, как лицо девушки стало мертвенно-бледным, не поняла, что смертельная тоска словно тисками сжала ей сердце, не заметила, какими напряженными, скованными стали ее движения.
Шарлотта собралась было следовать за ней.
Но у самых дверей Амели остановила ее.
— Подожди меня здесь, — сказала она. Шарлотта повиновалась.
Затворив за собою двери, Амели поднялась в спальню Ролана.
То была просто обставленная комната солдата и охотника, главным украшением которой служили щиты с набором оружия и трофеи. Тут было собрано оружие всякого рода, французское и иностранное, от версальских пистолетов с лазурным стволом до каирских с серебряной рукоятью, от каталонского ножа до турецкого канджара.
Амели сняла со стены четыре кинжала с остро отточенным лезвием и выбрала в коллекции восемь пистолетов разного образца.
Из ранца она достала пули, из рога насыпала порох.
Спрятав все это в саквояж, она спустилась вниз, к Шарлотте.
Через десять минут с помощью горничной она переоделась в костюм бресанки.
Девушки стали ждать темноты; в июне темнеет поздно.
Амели стояла молча, неподвижно, опершись на погасший камин и глядя в раскрытое окно на селение Сейзериа, которое постепенно исчезало в надвигающихся сумерках.
Наконец она ничего уже не могла различить, кроме огоньков, загоравшихся там и сям.
— Пора, — сказала она, — пойдем.
Девушки пустились в путь; Мишель не обратил внимания на Амели, приняв ее за подругу Шарлотты, которую та пошла проводить до дому.
Когда девушки проходили мимо церкви в Бру, пробило десять часов.
Около четверти одиннадцатого Шарлотта постучалась в ворота тюрьмы.
Папаша Куртуа впустил их.
Мы уже говорили, каковы были политические убеждения почтенного смотрителя тюрьмы.
Папаша Куртуа был роялистом.
Понятно, что он проникся глубокой симпатией к четырем заключенным; он видел отчаяние г-жи де Монтревель и надеялся, как и все, что она добьется от первого консула приказа об их помиловании. Поэтому, насколько мог, он старался, не нарушая правил, облегчить им тюремные условия и избавить от излишних строгостей.
Правда, при всем своем сочувствии к узникам, он отверг шестьдесят тысяч франков золотом, которые ему предложили за их спасение, хотя эта сумма в те годы значила втрое больше, чем теперь.
Мы уже видели, как по просьбе Шарлотты он позволил Амели, переодетой бресанкой, присутствовать на суде.
Мы помним, какое внимание и заботу проявил этот достойный человек к г-же де Монтревель и Амели, когда их посадили в тюрьму.
И на этот раз его легко было растрогать, так как он еще не знал, что кассация отклонена.
Шарлотта уверила его, будто ее молодая госпожа нынче ночью едет в Париж, чтобы ускорить решение о помиловании, а потому перед отъездом хочет проститься с бароном де Сент-Эрмином и получить указания, как лучше действовать.
Чтобы выйти на улицу, узникам пришлось бы взломать пять дверей, сразиться с караульной стражей во дворе, с часовыми внутри и снаружи тюрьмы; поэтому папаша Куртуа мог не опасаться, что осужденные совершат побег.
И он разрешил Амели повидаться с Морганом.
Пусть читатели извинят нас, что мы называем его то Морганом, то Шарлем, то бароном де Сент-Эрмином:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234