ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
но, убедившись, что никто не хотел его высмеять и что в улыбках нет ничего оскорбительного, спросил уже благодушным тоном:
— Кто из вас, господа, здесь главный? Мне надобно передать ему письмо моего генерала.
Морган выступил вперед:
— Это я, — сказал он.
— А как ваше имя?
— У меня их два.
— Ваша боевая кличка?
— Морган.
— Да, это о вас говорил мне генерал. Вдобавок я признал вас: в тот вечер, как я заявился к монахам, вы мне вручили мешок, где было шестьдесят тысяч франков. Так у меня к вам письмо.
— Давай!
Крестьянин снял шапку, оторвал подкладку и извлек из-под нее листок бумаги, на котором, казалось, ничего не было написано. Отдав честь по-военному, он протянул листок Моргану.
Тот повертел его в руках и, не обнаружив на нем ни строчки, потребовал:
— Свечу!
Принесли свечу. Морган подержал листок над огнем.
Мало-помалу на бумаге под воздействием тепла начали проступать буквы, и можно было разобрать почерк Кадудаля.
Эта хитрость была знакома молодым людям, только бретонец с удивлением воззрился на листок.
Возможно, наивный крестьянин вообразил, что тут не обошлось без колдовства, но раз уж дьявол стал помогать роялистам, шуан был не прочь вступить в сделку и с самим дьяволом.
— Господа, — спросил Морган, — хотите узнать, что пишет нам генерал? Все кивнули головой. Предводитель прочитал:
«Любезный Морган!
Если Вам скажут, будто я изменил правому делу и договорился с правительством первого консула по примеру предводителей вандейцев, то не верьте ни слову! Я из той части Бретани, где говорят по-бретонски, и упрям, как все бретонцы! Первый консул послал ко мне одного из своих адъютантов; он предлагает моим бойцам полную амнистию, а мне — чин полковника. Я даже не стал советоваться с моими молодцами и отказался от их имени и от своего.
Теперь все зависит от Вас. Поскольку мы не получаем от принцев ни денег, ни поддержки, Вы остаетесь единственным нашим казначеем. Закройте для нас свою кассу, или, вернее, перестаньте черпать для нас из государственной казны, и роялистское движение, чье сердце сейчас бьется только в Бретани, мало-помалу станет слабеть и под конец окончательно заглохнет.
Нечего и говорить, что, когда оно замрет, мое сердце также перестанет биться.
Мы с Вами взяли на себя крайне опасную миссию, и, по всей вероятности, нам не сохранить головы, но, согласитесь, будет отрадно услышать, если только умершие на том свете что-нибудь слышат: «Все потеряли надежду, они одни не отчаялись!»
Один из нас двоих переживет другого, но и тот, в свою очередь, погибнет; так пусть же он скажет, умирая: «Etiam si omnes, ego non» note 23
Положитесь на меня, как я полагаюсь на Вас!
Жорж Кадудаль.
P.S. Вам известно, что Вы можете передать Золотой Ветви все деньги, какие у Вас имеются для общего дела; он обещал мне, что ни за что не попадется, и я верю его слову».
Когда Морган дочитал письмо до конца, поднялся гул восторженных восклицаний.
— Вы слышали, господа? — спросил он.
— Да! Да! Да! — раздалось со всех сторон.
— Прежде всего: какую сумму можем мы передать Золотой Ветви?
— Тринадцать тысяч франков с Силанского озера, двадцать две тысячи — с Кароньер, четырнадцать тысяч с Мексимьё, всего сорок девять тысяч, — отвечал один из братьев.
— Слышите, мой друг? — обратился к Золотой Ветви Морган. — Это сущая безделица, вдвое меньше, чем прошлый раз, но вы знаете пословицу: «Самая красивая на свете девушка не может дать больше того, что у нее есть».
— Уж генералу-то ведомо, чего вам стоило раздобыть эти деньги, и он сказал: «Сколько бы они ни прислали, я все приму с благодарностью».
— Тем более что следующий раз мы пришлем побольше, — проговорил только что вошедший молодой человек, которого никто не заметил, ибо всеобщее внимание было поглощено письмом Кадудаля, — если пожелаем в будущую субботу перемолвиться словечком с кондуктором почтовой кареты, направляющейся в Шамбери.
— А, это ты, Валансоль! — воскликнул Морган.
— Прошу тебя, барон, — никаких имен! Пусть нас расстреляют, гильотинируют, колесуют, четвертуют, но мы должны оберегать свою семейную честь! Меня зовут Адлер, и я не отзываюсь больше ни на какие имена!
— Виноват. Так ты говоришь…
— … что почтовая карета, следующая из Парижа в Шамбери, в субботу будет проезжать между Ла-Шапель-де-Генше и Бельвилем; она везет пятьдесят тысяч казенных денег монахам, которые живут в монастыре святого Бернара. Добавлю, что между этими двумя пунктами есть местечко, называемое Белым Домом, весьма удобное для засады.
— Что скажете на это, господа? — спросил Морган. — Окажем ли мы честь гражданину Фуше, удостоив внимания его полицию? Или уедем? Покинем ли мы Францию или же останемся верными Соратниками Иегу?
— Остаемся! — был единогласный ответ.
— В добрый час! — воскликнул Морган. — Узнаю вас, братья! В только что полученном нами замечательном письме Кадудаль указал нам путь. Примем же его героический девиз: «Etiam si omnes, ego non»!
— Золотая Ветвь! — обратился он к бретонскому крестьянину. — Сорок девять тысяч франков в твоем распоряжении. Отправляйся, когда захочешь. Передай генералу, что в следующий раз он получит от нас больше, и добавь от моего имени, что, куда бы он ни направился, хотя бы на эшафот, я посчитаю для себя честью последовать за ним или опередить его. До свидания, Золотая Ветвь!
Тут Морган повернулся к молодому человеку, который так настаивал, чтобы было сохранено его инкогнито.
— Дорогой Адлер, — проговорил он с улыбкой, доказывающей, что к нему вернулась его обычная веселость, — я берусь накормить тебя и уложить спать. Надеюсь, ты примешь мое предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234
— Кто из вас, господа, здесь главный? Мне надобно передать ему письмо моего генерала.
Морган выступил вперед:
— Это я, — сказал он.
— А как ваше имя?
— У меня их два.
— Ваша боевая кличка?
— Морган.
— Да, это о вас говорил мне генерал. Вдобавок я признал вас: в тот вечер, как я заявился к монахам, вы мне вручили мешок, где было шестьдесят тысяч франков. Так у меня к вам письмо.
— Давай!
Крестьянин снял шапку, оторвал подкладку и извлек из-под нее листок бумаги, на котором, казалось, ничего не было написано. Отдав честь по-военному, он протянул листок Моргану.
Тот повертел его в руках и, не обнаружив на нем ни строчки, потребовал:
— Свечу!
Принесли свечу. Морган подержал листок над огнем.
Мало-помалу на бумаге под воздействием тепла начали проступать буквы, и можно было разобрать почерк Кадудаля.
Эта хитрость была знакома молодым людям, только бретонец с удивлением воззрился на листок.
Возможно, наивный крестьянин вообразил, что тут не обошлось без колдовства, но раз уж дьявол стал помогать роялистам, шуан был не прочь вступить в сделку и с самим дьяволом.
— Господа, — спросил Морган, — хотите узнать, что пишет нам генерал? Все кивнули головой. Предводитель прочитал:
«Любезный Морган!
Если Вам скажут, будто я изменил правому делу и договорился с правительством первого консула по примеру предводителей вандейцев, то не верьте ни слову! Я из той части Бретани, где говорят по-бретонски, и упрям, как все бретонцы! Первый консул послал ко мне одного из своих адъютантов; он предлагает моим бойцам полную амнистию, а мне — чин полковника. Я даже не стал советоваться с моими молодцами и отказался от их имени и от своего.
Теперь все зависит от Вас. Поскольку мы не получаем от принцев ни денег, ни поддержки, Вы остаетесь единственным нашим казначеем. Закройте для нас свою кассу, или, вернее, перестаньте черпать для нас из государственной казны, и роялистское движение, чье сердце сейчас бьется только в Бретани, мало-помалу станет слабеть и под конец окончательно заглохнет.
Нечего и говорить, что, когда оно замрет, мое сердце также перестанет биться.
Мы с Вами взяли на себя крайне опасную миссию, и, по всей вероятности, нам не сохранить головы, но, согласитесь, будет отрадно услышать, если только умершие на том свете что-нибудь слышат: «Все потеряли надежду, они одни не отчаялись!»
Один из нас двоих переживет другого, но и тот, в свою очередь, погибнет; так пусть же он скажет, умирая: «Etiam si omnes, ego non» note 23
Положитесь на меня, как я полагаюсь на Вас!
Жорж Кадудаль.
P.S. Вам известно, что Вы можете передать Золотой Ветви все деньги, какие у Вас имеются для общего дела; он обещал мне, что ни за что не попадется, и я верю его слову».
Когда Морган дочитал письмо до конца, поднялся гул восторженных восклицаний.
— Вы слышали, господа? — спросил он.
— Да! Да! Да! — раздалось со всех сторон.
— Прежде всего: какую сумму можем мы передать Золотой Ветви?
— Тринадцать тысяч франков с Силанского озера, двадцать две тысячи — с Кароньер, четырнадцать тысяч с Мексимьё, всего сорок девять тысяч, — отвечал один из братьев.
— Слышите, мой друг? — обратился к Золотой Ветви Морган. — Это сущая безделица, вдвое меньше, чем прошлый раз, но вы знаете пословицу: «Самая красивая на свете девушка не может дать больше того, что у нее есть».
— Уж генералу-то ведомо, чего вам стоило раздобыть эти деньги, и он сказал: «Сколько бы они ни прислали, я все приму с благодарностью».
— Тем более что следующий раз мы пришлем побольше, — проговорил только что вошедший молодой человек, которого никто не заметил, ибо всеобщее внимание было поглощено письмом Кадудаля, — если пожелаем в будущую субботу перемолвиться словечком с кондуктором почтовой кареты, направляющейся в Шамбери.
— А, это ты, Валансоль! — воскликнул Морган.
— Прошу тебя, барон, — никаких имен! Пусть нас расстреляют, гильотинируют, колесуют, четвертуют, но мы должны оберегать свою семейную честь! Меня зовут Адлер, и я не отзываюсь больше ни на какие имена!
— Виноват. Так ты говоришь…
— … что почтовая карета, следующая из Парижа в Шамбери, в субботу будет проезжать между Ла-Шапель-де-Генше и Бельвилем; она везет пятьдесят тысяч казенных денег монахам, которые живут в монастыре святого Бернара. Добавлю, что между этими двумя пунктами есть местечко, называемое Белым Домом, весьма удобное для засады.
— Что скажете на это, господа? — спросил Морган. — Окажем ли мы честь гражданину Фуше, удостоив внимания его полицию? Или уедем? Покинем ли мы Францию или же останемся верными Соратниками Иегу?
— Остаемся! — был единогласный ответ.
— В добрый час! — воскликнул Морган. — Узнаю вас, братья! В только что полученном нами замечательном письме Кадудаль указал нам путь. Примем же его героический девиз: «Etiam si omnes, ego non»!
— Золотая Ветвь! — обратился он к бретонскому крестьянину. — Сорок девять тысяч франков в твоем распоряжении. Отправляйся, когда захочешь. Передай генералу, что в следующий раз он получит от нас больше, и добавь от моего имени, что, куда бы он ни направился, хотя бы на эшафот, я посчитаю для себя честью последовать за ним или опередить его. До свидания, Золотая Ветвь!
Тут Морган повернулся к молодому человеку, который так настаивал, чтобы было сохранено его инкогнито.
— Дорогой Адлер, — проговорил он с улыбкой, доказывающей, что к нему вернулась его обычная веселость, — я берусь накормить тебя и уложить спать. Надеюсь, ты примешь мое предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234