ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Вот итог побед Шампионне! Вот в каком положении Италия]
Двести тысяч солдат под ружьем, сорок тысяч кавалеристов! Вот итог моих трудов! Вот в каком положении Франция!
— Однако, — спросил Бонапарт ироническим тоном, — если, по вашим словам, у вас двести сорок тысяч солдат под ружьем, почему вам так нужны пятнадцать или двадцать тысяч человек, оставленных мною в Египте, которые предназначены для колонизации?
— Я требую их, генерал, не потому, что в них нуждаюсь, но потому, что боюсь, как бы с ними не стряслась беда!
— А какая беда может случиться, если ими командует Клебер?
— Клебера могут убить, генерал, а после Клебера кто там останется? Мену… Клебер и ваши двадцать тысяч человек погибли, генерал!
— То есть как погибли?
— Да! Султан пошлет войско — он владеет сушей! Англичане пошлют флот — они владеют морем! Мы не владеем ни сушей, ни морем и, оставаясь здесь, будем свидетелями потери Египта и капитуляции нашей армии.
— Вы видите все в черном цвете, генерал!
— Будущее покажет, кто из нас прав.
— Как же вы поступили бы на моем месте?
— Не знаю. Но если бы даже мне пришлось выводить войско через Константинополь, я ни за что не бросил бы тех, кого мне доверила Франция! Ксенофонт на берегах Тигра находился в еще худшем положении, чем вы на побережье Нила, однако он привел десять тысяч солдат в Ионию, а между тем эти десять тысяч не были сынами Афин, не были его согражданами — то были наемники!
Стоило Бернадоту назвать Константинополь, как Бонапарт перестал его слушать. Казалось, это упоминание породило у него новые мысли, и он отдался их течению.
Он положил руку на плечо изумленного Бернадота и заговорил с блуждающим взором, словно созерцая во мгле призрак великого неудавшегося замысла:
— Да, я думал о Константинополе, и вот почему я во чтобы то ни стало хотел взять эту крепостишку Сен-Жан-д'Акр! Со стороны это казалось вам бессмысленным упорством, бесполезной тратой людей в угоду самолюбию посредственного генерала, который боится, что ему поставят в вину неудачу. Разве я стал бы жалеть, что пришлось снять осаду с Сен-Жан-д'Акра, если бы Сен-Жан-д'Акр не был преградой на пути воплощения самого грандиозного из человеческих замыслов!.. Боже мой, да я взял бы не меньше городов, чем в свое время Александр и Цезарь! Но мне необходим был именно Сен-Жан-д'Акр! Знаете, что я сделал бы, если бы взял Сен-Жан-д'Акр?
Он устремил на собеседника пылающий взгляд, и на сей раз взор гения заставил Бернадота опустить глаза.
— Если бы я взял Сен-Жан-д'Акр, — продолжал Бонапарт и подобно Аяксу погрозил небу кулаком, — я нашел бы в городе сокровища паши и оружие для трехсот тысяч солдат; я бы поднял и вооружил всю Сирию, ведь ее население было так возмущено зверствами Джеззара, что при каждом моем штурме молило Бога о его падении. Я пошел бы на Дамаск и Алеппо; я пополнил бы свою армию за счет всех недовольных; продвигаясь по стране, я возвещал бы народам об отмене рабства и тиранического правления пашей. Я подступил бы к Константинополю с огромным воинством; я разрушил бы турецкую империю и основал бы великую империю со столицей в Константинополе, которая определила бы мое место в истории; я превзошел бы Константина и Мехмеда Второго! И под конец, быть может, я вернулся бы в Париж через Адрианополь и Вену, уничтожив Австрийскую монархию… Вот этот замысел, дорогой мой генерал, помешала мне осуществить крепостишка Сен-Жан-д'Акр!..
Бонапарт так увлекся своим неосуществившимся замыслом, что позабыл, с кем говорит, и назвал Бернадота «дорогой мой генерал»!
Бернадот был едва ли не потрясен величием картины, развернутой перед ним Бонапартом, и непроизвольно отступил на шаг.
— Да, — сказал он, — вы выдали мне свои планы. Теперь я вижу, чего вы домогаетесь на Востоке и на Западе: вам нужен трон! Что ж, почему бы нет? Рассчитывайте на меня: я готов помочь вам завоевать трон где угодно, только не во Франции! Я республиканец и умру республиканцем!
Бонапарт тряхнул головой, как бы прогоняя овладевшие им радужные мечты.
— Я тоже республиканец, — заявил он, — но вы видите, что стало с вашей республикой.
— Что из того! — воскликнул Бернадот. — Для меня имеет значение не название, не форма, а принцип! Если члены Директории уполномочат меня, я сумею защитить Республику от ее внутренних врагов, как уже защитил ее от внешних!
С этими словами Бернадот поднял глаза, его взгляд скрестился со взглядом Бонапарта.
Два обнаженных меча, ударившись друг о друга, не высекли бы такой грозной, жгучей молнии!
Уже долгое время Жозефина с тревогой наблюдала за двумя генералами.
Она прочла в их глазах взаимные угрозы.
Быстро поднявшись, она направилась к Бернадоту.
— Генерал! — произнесла она. Бернадот поклонился.
— Ведь вы в дружбе с Гойе? — спросила Жозефина.
— Он один из моих лучших друзей, сударыня, — отвечал Бернадот.
— Так вот, послезавтра, восемнадцатого брюмера, мы обедаем у него. Приходите тоже к обеду и возьмите с собой госпожу Бернадот. Я буду очень рада познакомиться с ней поближе.
— Сударыня, — ответил Бернадот, — в Древней Греции вы были бы одной из трех граций, в средние века — феей, а в наше время вы самая очаровательная женщина на свете!
И, отступив на три шага назад, он отвесил поклон, но так рассчитал, что Бонапарт не мог принять этот поклон на свой счет.
Жозефина следила глазами за уходящим Бернадотом.
Потом она повернулась к мужу:
— Ну что, — сказала она, — я вижу, с Бернадотом дело обошлось не так гладко, как с Моро?
— Предприимчив, отважен, бескорыстен, искренний республиканец, его ничем не соблазнишь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234
Двести тысяч солдат под ружьем, сорок тысяч кавалеристов! Вот итог моих трудов! Вот в каком положении Франция!
— Однако, — спросил Бонапарт ироническим тоном, — если, по вашим словам, у вас двести сорок тысяч солдат под ружьем, почему вам так нужны пятнадцать или двадцать тысяч человек, оставленных мною в Египте, которые предназначены для колонизации?
— Я требую их, генерал, не потому, что в них нуждаюсь, но потому, что боюсь, как бы с ними не стряслась беда!
— А какая беда может случиться, если ими командует Клебер?
— Клебера могут убить, генерал, а после Клебера кто там останется? Мену… Клебер и ваши двадцать тысяч человек погибли, генерал!
— То есть как погибли?
— Да! Султан пошлет войско — он владеет сушей! Англичане пошлют флот — они владеют морем! Мы не владеем ни сушей, ни морем и, оставаясь здесь, будем свидетелями потери Египта и капитуляции нашей армии.
— Вы видите все в черном цвете, генерал!
— Будущее покажет, кто из нас прав.
— Как же вы поступили бы на моем месте?
— Не знаю. Но если бы даже мне пришлось выводить войско через Константинополь, я ни за что не бросил бы тех, кого мне доверила Франция! Ксенофонт на берегах Тигра находился в еще худшем положении, чем вы на побережье Нила, однако он привел десять тысяч солдат в Ионию, а между тем эти десять тысяч не были сынами Афин, не были его согражданами — то были наемники!
Стоило Бернадоту назвать Константинополь, как Бонапарт перестал его слушать. Казалось, это упоминание породило у него новые мысли, и он отдался их течению.
Он положил руку на плечо изумленного Бернадота и заговорил с блуждающим взором, словно созерцая во мгле призрак великого неудавшегося замысла:
— Да, я думал о Константинополе, и вот почему я во чтобы то ни стало хотел взять эту крепостишку Сен-Жан-д'Акр! Со стороны это казалось вам бессмысленным упорством, бесполезной тратой людей в угоду самолюбию посредственного генерала, который боится, что ему поставят в вину неудачу. Разве я стал бы жалеть, что пришлось снять осаду с Сен-Жан-д'Акра, если бы Сен-Жан-д'Акр не был преградой на пути воплощения самого грандиозного из человеческих замыслов!.. Боже мой, да я взял бы не меньше городов, чем в свое время Александр и Цезарь! Но мне необходим был именно Сен-Жан-д'Акр! Знаете, что я сделал бы, если бы взял Сен-Жан-д'Акр?
Он устремил на собеседника пылающий взгляд, и на сей раз взор гения заставил Бернадота опустить глаза.
— Если бы я взял Сен-Жан-д'Акр, — продолжал Бонапарт и подобно Аяксу погрозил небу кулаком, — я нашел бы в городе сокровища паши и оружие для трехсот тысяч солдат; я бы поднял и вооружил всю Сирию, ведь ее население было так возмущено зверствами Джеззара, что при каждом моем штурме молило Бога о его падении. Я пошел бы на Дамаск и Алеппо; я пополнил бы свою армию за счет всех недовольных; продвигаясь по стране, я возвещал бы народам об отмене рабства и тиранического правления пашей. Я подступил бы к Константинополю с огромным воинством; я разрушил бы турецкую империю и основал бы великую империю со столицей в Константинополе, которая определила бы мое место в истории; я превзошел бы Константина и Мехмеда Второго! И под конец, быть может, я вернулся бы в Париж через Адрианополь и Вену, уничтожив Австрийскую монархию… Вот этот замысел, дорогой мой генерал, помешала мне осуществить крепостишка Сен-Жан-д'Акр!..
Бонапарт так увлекся своим неосуществившимся замыслом, что позабыл, с кем говорит, и назвал Бернадота «дорогой мой генерал»!
Бернадот был едва ли не потрясен величием картины, развернутой перед ним Бонапартом, и непроизвольно отступил на шаг.
— Да, — сказал он, — вы выдали мне свои планы. Теперь я вижу, чего вы домогаетесь на Востоке и на Западе: вам нужен трон! Что ж, почему бы нет? Рассчитывайте на меня: я готов помочь вам завоевать трон где угодно, только не во Франции! Я республиканец и умру республиканцем!
Бонапарт тряхнул головой, как бы прогоняя овладевшие им радужные мечты.
— Я тоже республиканец, — заявил он, — но вы видите, что стало с вашей республикой.
— Что из того! — воскликнул Бернадот. — Для меня имеет значение не название, не форма, а принцип! Если члены Директории уполномочат меня, я сумею защитить Республику от ее внутренних врагов, как уже защитил ее от внешних!
С этими словами Бернадот поднял глаза, его взгляд скрестился со взглядом Бонапарта.
Два обнаженных меча, ударившись друг о друга, не высекли бы такой грозной, жгучей молнии!
Уже долгое время Жозефина с тревогой наблюдала за двумя генералами.
Она прочла в их глазах взаимные угрозы.
Быстро поднявшись, она направилась к Бернадоту.
— Генерал! — произнесла она. Бернадот поклонился.
— Ведь вы в дружбе с Гойе? — спросила Жозефина.
— Он один из моих лучших друзей, сударыня, — отвечал Бернадот.
— Так вот, послезавтра, восемнадцатого брюмера, мы обедаем у него. Приходите тоже к обеду и возьмите с собой госпожу Бернадот. Я буду очень рада познакомиться с ней поближе.
— Сударыня, — ответил Бернадот, — в Древней Греции вы были бы одной из трех граций, в средние века — феей, а в наше время вы самая очаровательная женщина на свете!
И, отступив на три шага назад, он отвесил поклон, но так рассчитал, что Бонапарт не мог принять этот поклон на свой счет.
Жозефина следила глазами за уходящим Бернадотом.
Потом она повернулась к мужу:
— Ну что, — сказала она, — я вижу, с Бернадотом дело обошлось не так гладко, как с Моро?
— Предприимчив, отважен, бескорыстен, искренний республиканец, его ничем не соблазнишь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234