— Оно так красиво, Эл… сестра Элоиза. Я уверена, Элайна просто влюбится в него, — простодушно произнесла она.
Тяжелая ограда выскользнула из ослабевших пальцев Элоизы и упала прямо на ногу ее лучшей подруги.
Элоиза была слишком занята, чтобы ужинать в зале, — она руководила уборкой и побелкой кладовой для хранения продуктов. Следующие несколько дней еду для нее приносили Роксана и Джоанна, поскольку она или надзирала за уборкой помещения, в котором была устроена часовня, или вместе с главной ткачихой Эдит ломала голову над сборкой французского ткацкого станка, найденного в подвале, или ухаживала за Мэри-Клематис, лежавшей с перевязанной ногой, на которую Элоиза уронила ограду алтаря.
Перил, уехавший с несколькими своими людьми по важным делам, тоже пропустил ужин. В первый раз он велел подать ему сыр с хлебом в комнату, а на следующий вечер, задержавшись в деревне, чтобы побеседовать с кузнецом, он вдруг обнаружил, что поглощает еду, приготовленную двумя поварами, которых недавно выгнал из своей кухни. Его сиятельство не только оценил качество еды в открытой ими таверне, чем успокоил их оскорбленную гордость, но и заметил, что Твит весьма умело варит ячменный эль. Граф тут же предложил ей с Хесси вернуться в замок и хозяйничать в пивоварне. Обе с радостью согласились и, чтобы отпраздновать это событие, открыли бочку своего лучшего напитка.
Если бы он мог столь же легко уладить все и с сестрой Элоизой!
Когда граф через два дня наконец появился в зале, он был совершенно не готов к царившей там деловой активности: служанки шили столовое белье и начищали подсвечники, мужчины расставляли мебель и развешивали новые знамена, обнаруженные в подвалах. А в центре всего этого хаоса стояла, как всегда, надзирающая за ними сестра Элоиза.
Запахи пчелиного воска, свежего тростника и сушеного клевера заставили графа внимательно оглядеть зал, где за два последних дня произошли разительные перемены. Стены оттерли песком от сажи и гари, каменные полы отмыли щетками, новые стол и стулья заново отполировали, яркие гобелены и знамена развесили на балках и по обеим сторонам камина. Красота!
Граф перевел взгляд на Элоизу.
Какого черта она продолжает надзирать, чистить зал, приводить в порядок Уитмор? Он направился к ней, решив выразить свою благодарность и, может быть, принести свои извинения. Но его опередила Роксана, появившаяся из кухни с рослым молодым парнем, который нес тяжелый холщовый мешок.
— Прошу меня простить, сестра. — Роксана сделала неловкий реверанс в сторону лорда. — Но я подумала, что вам лучше взглянуть прямо сейчас. Это Адам, подмастерье резчика.
Молодой человек неуклюже поклонился. Когда повариха слегка подтолкнула его, он, поставив мешок на пол, вытащил оттуда миску, кубок и ложку… потом еще несколько ложек. Изделия из отличной твердой древесины отличались искусной резьбой и были украшены изображением графского герба.
— Кто все это сделал? — удивленно спросила Элоиза.
— Мастер велел мне делать ложки, и я… я просто… я думал… Ну, я один раз был в зале, видел герб его сиятельства…
— И ты сам все сделал?
Заметив ее восхищение, парень смущенно кивнул.
— Они замечательные! У тебя еще есть другие работы? Они заговорили о том, что для зала нужно еще много разных вещей, и в частности неплохо бы смастерить большой сундук на ножках, где будет храниться столовое белье, над которым сейчас трудились несколько швей.
— У тебя настоящий талант, Адам, — похвалила парня Элоиза, похлопав его по руке. — Употреби его с толком, и твоя семья разбогатеет, а лорд будет тебя уважать.
Когда молодой резчик, покраснев от гордости, отправился на кухню, Элоиза почувствовала, что ей требуется вся ее сила воли, чтобы повернуться к графу.
— Вы тоже обладаете талантом, сестра Элоиза. Вы способны выявлять хорошее в других людях… по крайней мере в большинстве из них. Но вот я, кажется, показываю вам только свои худшие стороны.
— Пожалуйста, милорд… — Она заметно напряглась и опустила глаза.
— Нет, вы должны меня выслушать, сестра. Вы проявили ко мне большее милосердие, чем я заслужил… и я хочу, чтобы вы знали… Я постараюсь быть хорошим и достойным мужем любой, кого бы мне ни прислала аббатиса.
— Я уверена, что настоятельница сделает мудрый выбор. — Элоиза заставила себя улыбнуться.
— Как она сделала и в первый раз. — Граф отступил, не зная, куда ему девать руки, — так ему хотелось прикоснуться к ней. — Я надеюсь, что буду хотя бы наполовину таким же хорошим мужем, как вы монахиней, сестра Элоиза.
— Мы все обязаны служить Господу на предназначенном для нас пути, милорд. Даже если это, возможно, не совсем тот пучь, который бы мы выбрали сами.
Когда она снова повернулась к служанкам, занятым шитьем, граф мог бы поклясться, что видел в ее глазах слезы.
Да, Бог, если он существует, непостижим в своем упрямстве… Он тянет людей туда, где нет места ни их склонностям, ни желаниям их сердца.
Жертва — так у них это называется. Что, по мнению церкви, спасает и облагораживает человечество. С отвращением фыркнув, Перил направился в сравнительное здравомыслие конюшен, в общество своих бессловесных собратьев.
Благодаря попутному ветру и дьявольской скачке эскорт доставил письмо Элоизы в монастырь всего за четыре дня. Однако аббатисе потребовалось время, чтобы его прочесть. Она сидела, размышляя, в своей комнате, подолгу молилась в часовне, совершала длительные прогулки по цветущим весенним полям. Очевидно, послание сестры Элоизы вызвало у нее потребность в созерцании.
Майкл с Саймоном пошли к отцу Бассету за объяснением такого промедления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96