Суфражистки, лишенные возможности наблюдать за подругой, решили не устраивать сцен и разместили пикет как раз за дверями зала.
Когда Беатрис вошла в мрачный, похожий на пещеру зал, группки мужчин, собравшихся вокруг длинного стола заседаний, заговорили шепотом. Юристы корпорации сидели вдоль стены позади места председателя, а в дальнем конце зала стояли Уинтроп и Линч и беседовали с Афтоном. Она чувствовала их злобные взгляды, словно иголки, протыкавшие ее кожу. «Я бывала и в худших переделках, – успокаивала себя Беатрис, направляясь к своему обычному месту во главе стола, но вице-президент Грэм опередил ее. С извиняющимся видом он пояснил, что раз она являлась причиной этого заседания, то ему придется председательствовать вместо нее.
– Понятно, – проговорила Беатрис, не выказывая обиды. – Разумеется.
Словно прокаженная, Беатрис заняла отдельное место справа от председателя.
– Давайте перейдем сразу к делу, ладно? – заявил Грэм, когда все, испытывая неловкость, опустились на стулья. – Вам известна причина, по которой мы собрались на срочное заседание... это недавняя информация, появившаяся в газетах и касающаяся нашего президента.
– В газете, – исправила его Беатрис. – Только одна газета напечатала эти грязные обвинения.
– «Нью-Йорк уорлд», – с упреком проговорил старый Огастин. – Главная городская газета.
– В интересах справедливости, – быстро продолжил Грэм, – мы должны предоставить миссис фон Фюрстенберг возможность высказаться, прежде чем примем какое-либо решение.
Он повернулся к ней и кивнул, предоставляя ей слово. Беатрис оглядела членов правления и увидела только застывшие лица, выражавшие уже сложившееся мнение.
– Никакие факты в этой ситуации не изменились, джентльмены, – сказала она.
– И какие же это факты, миссис фон Фюрстенберг? – перебил ее старый Хаффлек, наклоняясь вперед. – Я не помню, чтобы на прошлом заседании вы излагали хоть какие-нибудь факты. Ваше выступление ограничилось воспоминаниями о том, как вы руководили корпорацией, и мы довольствовались этим. Но сейчас, в свете того, что появились новые обвинения и общественное осуждение...
– Но это не новые обвинения, – заявила она. – Вы слышали угрозы Уинтропа и Линча, когда они уходили с заседания. Они говорили, что и вы, и я заплатим за то, что не подчинились им при их попытке захватить власть. Ясно, что они и есть те анонимные «источники», которых цитировал автор статьи. Больше никто не утверждает, что я – завсегдатай борделей.
– А у вас есть доказательства? – поднимаясь и оглядывая остальных, спросил Линч. – Ее могли видеть сколько угодно посетителей заведения.
– Потребуйте от нее ответа, – с готовностью выпалил Уинтроп, вскакивая с места. – Она так высоко ценит честность... Спросите, была ли она когда-нибудь в «Восточном дворце»?
Все присутствующие в зале повернулись к Беатрис. Она собрала все свое мужество.
– Я не стану отвечать на этот вопрос. Отвечу, только если каждый из находящихся здесь позволит, чтобы таким бесцеремонным образом вмешивались в его личную жизнь.
В наступившей неловкой тишине Грэм оглядел всех директоров и, поняв, что они пришли к молчаливому соглашению, повернулся к ней.
– Этот вопрос перестал быть личным, миссис фон Фюрстенберг. Как бы все ни начиналось, каким бы несправедливым ни казалось, сейчас это предмет публичного обсуждения, от которого зависит доброе имя и благосостояние корпорации. Цены на наши акции колеблются уже сейчас. Вы должны ответить на вопрос, или мы будем вынуждены заключить, что вы ответили утвердительно.
– Я... – Что бы она теперь ни сказала, это будет удар по ее судьбе. – Я не стану отрицать, что была в «Восточном дворце» один раз.
Шум, разнесшийся по залу, был похож на шелест крыльев стервятников.
– Вот видите, она сама сказала, сама призналась! – кричал Линч, заглушая беспорядочные возгласы членов правления.
– Вношу предложение сместить Беатрис фон Фюрстенберг с поста...
– Стойте!
Суматоха, царившая за дверями зала, выплеснулась из коридора внутрь. Разномастная толпа с Коннором во главе, протискиваясь и толкаясь, ввалилась в помещение.
– Вы должны нас выслушать!
Беатрис была ошарашена. За Коннором стояли Присцилла, Лейси, Франни, Кэрри Кэтт и Белва Вандербильт, а за ними следовали несколько репортеров. Дамы проскользнули мимо охранника, которому удалось задержать корреспондентов уже в дверях.
– Какого черта, это частное заседание! – возмутился Грэм.
– Нет, это судилище! – яростно возразил ему Коннор, подходя к столу.
– И на скамье подсудимых – весь женский пол! Ничего бы этого не произошло, если бы Беатрис фон Фюрстенберг была мужчиной! – провозгласила Франни Эксцельсиор, подняв сжатый кулак. Остальные суфражистки потянули ее назад, к стене, где остановились сами.
– Мы пришли, чтобы свидетельствовать, – продолжил Коннор, – и если вы хотите знать правду, то вы нас выслушаете.
– Уберите отсюда этих людей, – приказал Линч, уставившись на Коннора, – они совершают правонарушение!
– Дают показания, – поправил его Коннор, отмечая присутствие и Уинтропа тоже, но затем быстро поворачиваясь к остальным директорам.
Беатрис была близка к обмороку. Они пришли – он пришел, – чтобы дать показания в ее защиту? Чтобы помочь ей?
– Кто вы такой, чтобы врываться сюда подобным образом? – с беспокойством спросил Уинтроп.
– Коннор Барроу, адвокат. – Некоторые из членов правления закивали головами, показывая, что им хорошо известно его имя. – Не знаю, что вам сказали эти люди, – он указал на Уинтропа и Линча, – но миссис фон Фюрстенберг абсолютно невиновна в том, в чем обвиняет ее вчерашний номер «Уорлд».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100