– Кажется, я поспешил с выводами. Девушка и впрямь похожа на вас, мой кузен.
Понимая, что все ждут от нее каких-либо действий, девушка поднялась на ноги и, почтительно склонившись, поцеловала руку отца. И тут же взглянула на Антонио. Резким движением он вскочил на ноги. Его глаза уже высохли от слез и горели злым, неукротимым огнем.
«Сейчас он покинет меня… – эта мысль заставила Лали похолодеть. – Но почему? Почему он не хочет примириться с Бельфлером?»
– Моя миссия окончена, сеньорита. Живите в радости и счастье в отчем доме. А мне следует спешить к себе. В Карриоццо, – голос Антонио поражал сухостью. Он повернулся к графу: – Синьор, я хотел бы знать: когда именно умер мой отец?
– Летом истечет срок годичного траура, и можно будет устроить свадьбу.
– О свадьбе мы поговорим позднее, – решительно заявил Антонио. – Сначала я должен кое-что выяснить для себя. В частности: отчего мой брат не соизволил прислать выкуп за меня.
– Твоя ненависть угрожает разрушить счастье Филиппе и Доминики, – с горечью произнес Людовико. – Они любят друг друга.
– Любовь не всегда приносит счастье.
Лали не могла не поразиться жестокости слов Антонио.
– Мне это известно лучше, чем кому бы то ни было. К тому же, есть один нюанс. Насколько я понял, брак устраивает вас в случае, если Доминика станет хозяйкой Карриоццо? Но вот загвоздка: я не собираюсь отказываться от своих земель в пользу младшего брата. Филиппо успел доказать свои братские чувства ко мне, и я не стану подставлять ему другую щеку. Знайте все: хозяин Карриоццо вернулся домой. Но жениться он не собирается.
– Ты нарушишь последнюю волю отца?
– Отец не знал, что я жив. Иначе не дал бы согласия на этот брак.
– Твой отец мечтал о том, чтобы наши семьи породнились! – возмутился Людовико. – Ты должен об этом помнить!
– Хорошо. Если вы так настаиваете – свадьба состоится. Надеюсь, состояния вашего кузена хватит, чтобы прокормить нищего зятя?
Лицо Никколо дель Уциано вспыхнуло.
– Моя дочь не выйдет замуж за безземельного дворянина, – воскликнул он. – Доминика свяжет судьбу только с наследником Карриоццо.
– Я очень рад, сударь, что нашел понимание у вашего кузена, – усмехнулся Антонио и насмешливо поклонился Уциано.
Бельфлер умолк, пристально разглядывая строптивого хозяина Карриоццо.
– Ко мне вернулась дочь, – наконец произнес он. – Ваша с ней помолвка состоялась двенадцать лет назад. Обручения никто не отменял.
– Я сам решу свою судьбу, синьор Бельфлер, – произнес Антонио. – И будьте уверены: я не свяжу себя узами брака ни с вашей дочерью, ни с вашей племянницей.
Никколо возмущенно повернулся к брату.
– И ты позволяешь ему разговаривать с нами в подобном тоне?
– Довольно! – раздраженно рявкнул Людовико: – Ко мне только что вернулась моя дочь, которую я не видел двенадцать лет, а вы все заставляете меня думать о совершенно других проблемах! Синьора, – обратился он к хранившей молчание бледной Монне. – Вам следует распорядиться о том, чтобы Мальвине отвели лучшие покои и приготовили именно те кушанья, которые она любила в детстве. Старушка Дороти должна помнить пристрастия моей девочки.
Монна нервно повела плечами, но возражать не стала. Бросив пристальный взгляд на Антонио и еще более внимательный на Лали, она величавой походкой стала медленно подниматься по лестнице.
А Людовико вновь обратился к Антонио:
– Будь так добр, расскажи о том, где ты нашел мою девочку?
– В доме командующего османским флотом, – сухо промолвил Антонио, стараясь не смотреть на Лали.
Глаза Людовико стали мрачными.
– Как она оказалась там? И главное – кем в этом доме, была моя девочка?
– Насколько мне известно, после похищения Лали… простите – Мальвину продали корсарам. А те решили преподнести девочку капудан-паше. Лали покорила сердце старика, и все эти годы она жила в его дворце на правах приемной дочери.
Лицо графа побагровело, крылья носа свирепо раздувались, губы были плотно сжаты.
– Мальвина стала наложницей?
Антонио выразительно опустил руку на рукоятку кинжала.
– Девушка столь же невинна, как в день похищения из родного дома, – твердо заявил он. – Но если бы нам не удалось бежать, она стала бы очередной жертвой гарема.
Людовико вперился в него взглядом.
– А каким образом ты оказался там? И откуда тебе стало известно о том, что моя дочь находится в плену именно у этого человека?
– Я узнал о том, что Лали – ваша дочь, лишь несколько дней назад.
– Почему же ты решил бежать вместе с ней из плена? Ты ведь сознательно похитил Мальвину? Но почему именно ее? Какую цель ты преследовал?
– Я всего лишь хотел помочь девушке избежать той участи, что уготовила ей судьба в гареме. Я сам был свидетелем покушения на нее. И уверяю вас, это был не единичный случай.
– Антонио говорит правду, – произнесла девушка, надеясь предотвратить назревающую ссору. – Он обещал спасти меня и сдержал обещание.
– Он не обижал тебя? – убедить графа было довольно трудно, судя по недоверчивому выражению его лица.
– Антонио защищал меня от всего мира. Даже от меня самой, – смело заявила Лали, приподняв подбородок.
– Вот что, Карриоццо… – задумчиво протянул Людовико. – Я хочу верить вам обоим. Но слухи о произошедшем уже сегодня вечером облетят Парму. Честь моей девочки может пострадать, когда станет известно, что она сбежала из гарема в обществе мужчины. Как я понял, Мальвина тебе небезразлична. Почему бы нам не возобновить вашу помолвку? Для того, чтобы спасти ее честь? Вы слишком много времени провели вместе, и злые языки обязательно начнут трепать ваши имена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78