Девушка звенела, словно свежая листва в руках весеннего ветра, журчала, как ручеек в жару, и Антонио, наполнившись до краев этим голосом, постиг, что без этой девушки ему не жить. Отныне Лали, дочь Ибрагим-паши, станет для него тоской и болью, восторгом и истомой. Волшебный голос чародейки из арабских сказок, голос, в котором слились воедино волны Адриатики и нега восточных ночей, заворожил Антонио ди Карриоццо, приказывая забыть предостережение шахзаде.
Укрывшись за ветвями сирени, Гюльхар внимательно наблюдала за мужчиной, пришедшим в сад вместе с Маруфом. Выражение лица Селима (так назвал себя мнимый евнух) оставалось невозмутимым, но раздувающиеся крылья тонкого носа, перекатывающиеся желваки на щеках и огонь желания, горевший в светлых глазах, говорили о том, что Лали сумела смутить посланника шахзаде. Что ж, неудивительно: девушка выглядела столь чувственно, что даже у Гюльхар перехватило дыхание от восхищения, тут же сменившегося гадким чувством зависти. Несмотря на то, что девушка была еще невинна в своих помышлениях, ее прекрасное юное тело уже дышало истомой и страстью, и, значит, готовилось узнать прелесть любовных утех. Кому достанется эта красавица?.. И как поведет она себя, когда ощутит вкус власти?..
Музыку оборвал громкий хриплый смех. Обернувшись, Лали увидела первую жену Ибрагим-паши, прильнувшую к плечу молодого темнокожего евнуха.
Зара была матерью девятнадцатилетнего Мустафы – старшего сына капудан-паши, но молодость не стремилась покидать роскошную женщину осеннего возраста. Многие евнухи были очарованы ею, и Зара пользовалась время от времени их услугами. Искандер-эфенди предпочитал сохранять хорошие отношения с этой особой, имеющей сердце змеи, и закрывал глаза на ее выходки. В конце концов, делами гарема занимается Маруф – старший евнух. Если кизляр-ага считает, что хозяину не следует знать о том, каким образом разгоняют тоску его женщины, пусть все идет своим чередом. До поры до времени.
– Не зря тебя прозвали Лали – тюльпан. Красивая, но лишенная благоухания, как этот глупый цветок. В твоем воспитании Гюльхар упустила самое главное, – в глазах Зары промелькнуло злорадство. – Тебе стоило бы лучше прислушиваться к рассказам наложниц. Рабыне следует знать секреты обольщения, чтобы доставить удовольствие своему господину и не стать служанкой в гареме… – хрипло рассмеявшись, женщина окинула тоненькую фигурку Лали выразительным взглядом и еще ближе придвинулась к своему любимцу, позволяя ему откровенные ласки. – Если желаешь, этот красавец займется твоим обучением.
– Не смею отнимать у госпожи ее любимую игрушку! – Лали почтительно склонилась перед хозяйкой гарема и, пылая об обиды и возмущения, поспешила покинуть лужайку.
Зара проводила девушку тяжелым взглядом и что-то прошептала на ухо темнокожему любовнику.
5
Смахнув со щечек слезинки, Лали отправилась в свой любимый уголок сада, где на берегу старого пруда росли вишни. Устроившись на скамье под деревом, девушка раскрыла томик Фирдоуси, но обидные слова Зары все еще звенели в ушах, мешая сосредоточиться. Тогда Лали, оставив книгу, спустилась к пруду, в котором плескались рыбы, и остановилась под деревом, низко склонившимся над водой. Пытаясь успокоиться, она принялась в задумчивости разглядывать легкую рябь на воде и… неожиданно задохнулась, когда сильный удар в спину швырнул ее прямо в пруд!
Не понимая, что происходит, она попыталась вынырнуть и поднять голову, но не смогла – кто-то удерживал ее под водой. Перед глазами поплыли разноцветные круги…
Внезапно вода хлынула куда-то вниз, и вспыхнуло солнце.
– Я умираю… – обреченно прошептала Лали. Прилипшие к лицу мокрые волосы мешали ей рассмотреть человека, сжимающего ее дрожащее тело в теплых объятиях.
– Нет, кара миа… – речь была итальянской, – все будет хорошо.
Ласковые пальцы убрали с ее лица пряди волос. Перед Лали возникли взволнованные светлые глаза, тонкий нос с легкой горбинкой, нежные, почти девичьи губы, смуглая кожа… Сон, ставший явью.
Голова закружилась, и девушка потеряла сознание.
Антонио успел вовремя. Когда девушка побежала прочь от фонтана, он тут же устремился вслед за ней, стараясь не привлекать к себе внимания. Ему очень хотелось рассмотреть поближе милое личико с вишневыми глазами и еще раз услышать звучание нежного голоса. Карриоццо готов был поклясться, что услышал в переливах этого удивительного ангельского голоса мелодию волн, ласкающих ступепи Венеции, хотя звуки турецкой речи пытались разубедить его в этом.
Укрывшись в тени раскидистой ивы, Антонио стал наблюдать за девушкой, неторопливо прогуливающейся по берегу старого пруда, не решаясь подойти к ней. Похоже, Лали была чем-то расстроена. Интересно, что сказала ей та пышная турчанка с хриплым голосом?.. До чего же наглая особа! Не стесняясь присутствия маленьких девочек, позволяет себя столь откровенно ласкать темнокожему рабу… А вот и этот парень. Легок на помине. Крадется за спиной у Лали, словно хищник.
В следующее мгновение Антонио остолбенел от ужаса, но тут же пришел в себя и метнулся к барахтающимся в мутной воде девушке и ее палачу. Мерзавец оказался довольно силен, и Карриоццо пришлось бы туго, если бы ему на помощь не подоспели двое охранников. Они в мгновение ока скрутили подлеца его же поясом и лишь после этого обернулись к Антонио, держащему на руках спасенную девушку.
Всего лишь пару мгновений Карриоццо видел вблизи своего лица вишневые, глаза и дрожащие губы, но этого было довольно, чтобы окончательно потерять голову.
. – Спасибо, Селим, – невесть откуда взявшийся Маруф кивком головы поблагодарил Антонио и принял у него из рук потерявшую сознание Лали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78