— Деметрий!
По дороге к нам бежал молодой варяг с длинными светлыми волосами, развевающимися на ветру.
— Меня послала доктор. Ты должен немедленно прийти к ней. Она что-то узнала о мертвом норманне.
— О Дрого? Что именно?
— Она ничего не сказала.
— Где она?
— В своей палатке, лечит франкского паломника.
Я оставил Сигурда и сломя голову понесся к нашему лагерю. Палатка Анны стояла на южной его границе, перед открытым пространством, отделявшим нас от лагеря норманнов. Узкая речушка, бегущая с ближней горы, несла с собой свежую воду и предоставляла неограниченные запасы камыша, которым устилались лежанки пациентов. Как обычно в солнечную погоду, Анна подвернула полы палатки. Я увидел под навесом четыре устланные камышом грубые лежанки, сделанные из положенных на камни досок. Три из них пустовали, на четвертой лежал лицом вниз полуодетый человек и, по-видимому, спал. Из завернутой в ткань припарки на его спину вытекала зеленоватая жидкость. Рядом с ним на скамейке сидела Анна, надевшая на платье старый, покрытый множеством пятен фартук.
— Зачем ты меня звала? — спросил я, еле переводя дух.
Анна подняла на меня глаза.
— Вон как на тебя действует имя Дрого!
— Я всегда прибываю по первому твоему зову.
Анна сморщила нос, выражая шутливое недоверие, и указала рукой на лежавшего перед нею пациента.
— Взгляни сюда.
Я посмотрел на паломника и тут же все понял. Из-под наложенной на шею припарки выглядывал то ли порез, то ли нарыв, однако мое внимание привлек вовсе не он. На покрытой множеством бородавок, веснушек и прыщей спине виднелся огромный шрам в форме креста, верхний конец которого исчезал под всклокоченными волосами паломника, а поперечина проходила на уровне лопаток. Кожа на шраме сморщилась, давно утратив розоватый цвет и блеск свежего рубца, однако две эти линии оставались такими же прямыми и ровными, как в тот день, когда их вырезала чья-то неведомая мне твердая рука.
— Вот почему ты вспомнила о Дрого!
— Он хотел, чтобы я вскрыла нарыв, но отказывался снять тунику до той поры, пока боль не стала нестерпимой.
— Судя по состоянию шрамов, крест вырезан достаточно давно. Он…
Видимо, мои слова каким-то образом проникли в сознание спящего паломника, потому что он вздрогнул и, резко повернув голову в нашу сторону, спросил:
— Ты кто?
— А ты кто?
— Петр Варфоломей. — Он поморщился от приступа боли, вызванного резким движением. — Божий странник.
О том, что он не рыцарь, можно было судить не только по его лохмотьям, но и по весьма далекому от благородства лицу. Нос у него был кривым, словно его перебили в драке, зубы росли вкривь-вкось, а кожа была покрыта множеством язв.
— Ты воистину следуешь за Христом?
— Насколько у меня хватает сил.
— В самом деле? — спросила Анна, указывая на низ его спины.
Варфоломей заморгал крысиными глазками.
— Даже тело праведного Иова было с головы до пят одето червями и пыльными струпами. Каждый из нас должен нести свой крест!
— Господь воздаст тебе за труды. Скажи мне, паломник, не Он ли отметил твою плоть знаком креста?
Варфоломей взвизгнул и попытался соскочить с лежанки. Припарка упала с его спины, осыпав мясистыми листьями пол палатки. Я ожидал подобной реакции и успел схватить паломника за плечо, дабы уложить его на прежнее место. Варфоломей извивался словно угорь, однако Берик, молодой варяг, окликнувший меня на дороге, пришел мне на помощь и скрутил ему руки.
— Кто вырезал на твоей спине крест?
— Я сделал это сам в знак своей преданности Богу.
— Интересно, как же ты смог это сделать? Тебе кто-нибудь помогал?
— Да. Один мой приятель.
— Как его зовут?
— Его уже нет в живых.
— Да неужели? — Стараясь не обращать внимания на исходившую от паломника ужасающую вонь, я склонился над лежанкой и прошептал ему на ухо: — Варфоломей, подобный крест украшает не только твою спину. Я видел его на спинах двух рыцарей, которым не помогла и их набожность. Они мертвы.
— Мертвы?
Из его полуоткрытого рта начала сочиться слюна.
— Ты когда-нибудь слышал о Дрого из Мельфи и о Рено Альбигойце?
— Я знаком с рыцарем Рено. Мы оба — провансальцы.
— Значит, ты знаешь о том, что с ним случилось: его тело, изъеденное червями, было найдено в канаве. — Я достал нож и плашмя приложил его лезвие к шее паломника. Почувствовав прикосновение холодного металла, Варфоломей замер. — Смотри, как бы и тебя не постигла такая же участь.
Безобразное лицо паломника скривилось в плаксивой гримасе.
— Смилуйся надо мной! — захныкал он. — Я пришел сюда за исцелением, а не за смертью! Господи, помилуй своего преданного слугу! Огради меня от врагов и беззаконников, пытающихся поймать мою душу в ловушку! Боже милостивый, лишь Ты один — мое прибежище и защита! Помилуй…
— Замолчи! — оборвал его я. — Не призывай Его святое имя, иначе Господь посетит тебя новыми скорбями. Зачем ты вырезал этот крест?
— Я хотел выказать свою преданность.
— Кому?
— Господу Богу.
Я ударил плоскостью ножа по только что вскрытому Анной нарыву, и паломник взвыл от боли.
— Если одни и те же знаки появляются на спинах сразу у нескольких человек, людьми этими движет отнюдь не благочестие. Ты являешься членом тайного ордена или братства и это ваш знак?
— Да! — взвыл Варфоломей. — Это верно, братство существует. Но тебе этого не понять, ибо оно основывалось на чистоте и праведности!
— Братство праведников? — переспросил я. — Но тогда почему вы делаете из этого секрет?
— Потому что мы со всех сторон окружены слугами Дьявола! Потому что Божье воинство прогнило насквозь! Потому что наши военачальники забыли и думать о Боге и пали жертвой собственной алчности, а наши воины погрязли в грехах и богохульстве!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107