А. Мерецков, чтобы продемонстрировать финнам, что, мол, дорога на Хельсинки для советских войск открыта, а также чтобы предотвратить возможное вмешательство Англии и Франции[ См.: Мерецков К. А. Указ. соч. С. 189.

]. Эти соображения, разумеется, учитывались, но в действительности Сталин руководствовался прежде всего престижными соображениями. К тому же до войск, чтобы не расхолаживать их боевой дух, как и до всего советского народа, текст уже 12 марта подписанного мирного договора в то время не был доведен.«Я не знаю, – писал в мемуарах Н. С. Хрущев, – сколько, но, видимо, войск наших там полегло значительно больше, чем это было предвидено планом»[ Огонек. 1989. №30. С. 11.

].В ходе войны как Финляндия, так и Советский Союз добивались достижения своих целей не только боевыми действиями войск, но и политическими средствами. Но не все из них, как оказалось, ослабляли взаимную нетерпимость, бывало и наоборот – обостряли ее.Опыт истории подтверждает, что, если заговорили пушки, то это еще не значит, что дальнейшее кровопролитие неотвратимо и что дипломатам в подобной ситуации делать нечего. Сам акт объявления войны вовсе не обязательно должен сопровождаться фактическими военными действиями. Международное право допускает, что даже в последний момент перед открытием огня стороны могут попытаться найти путь для сохранения мира и такие попытки следует поощрять. Если же государство – инициатор войны – отказалось от поиска такого пути, то оно однозначно нарушило международное право.К сожалению, именно так поступило советское правительство. Уже на второй день войны финская сторона предложила вернуться к status quo ante bellum (к предвоенному состоянию) и продолжить переговоры с Советским Союзом. Таннер посоветовал тогда президенту Каллио пойти на перемирие, создать кабинет мира и возобновить переговоры. Он объяснял это тем обстоятельством, что раньше подобного шага народ не понял бы, теперь же, после первого воздушного налета, его настроение изменилось[ См.: Jakobson М. Ор. cit. S. 194.

]. 1 декабря новое правительство Финляндии во главе с Р. Рюти было образовано. Прежний премьер-министр лидер социал-демократов В. Таннер, которого Молотов назвал «злым гением советско-финляндских отношений», стал министром иностранных дел. А прежний глава внешнеполитического ведомства Финляндии Э. Эркко был направлен в Швецию в качестве посланника[ См.: Барышников Н. И., Барышников В. Н. Финляндия во второй мировой войне. Л., 1985. С. 22–23.

].На первом же заседании нового правительства Маннергейм нарисовал весьма неприглядную картину состояния финской армии: пехотные части обеспечены боеприпасами лишь на 2 месяца боев, легкая артиллерия – на 21–24 дня, а тяжелая – только на 19 дней. Надежды получения боеприпасов от других стран через Швецию нет. Он поддержал предложение Таннера о перемирии и о просьбе к Швеции о посредничестве[ См.: Jakobson М. Ор. cit. S. 198.

].Советское правительство никак не отреагировало на эти примирительные шаги, предпринятые в Хельсинки, и маховик войны стал раскручиваться все энергичнее.
4. «Правительство Териоки» Не соответствует моральному аспекту международного права еще одна политическая акция Сталина и Молотова. В день начала боевых действий в Москве было заявлено, что советскому правительству путем радиоперехвата стало известно, что в только что занятом финском городе Териоки (ныне Зеленогорск) «левыми силами» Финляндии было сформировано «народное правительство Финляндской Демократической Республики» (ФДР) во главе с видным деятелем финляндского и международного коммунистического движения, одним из руководителей Исполкома Коминтерна О. В. Куусиненом. Он же стал министром иностранных дел. В состав «правительства» Куусинена вошли неизвестные общественности финны, эмигрировавшие в СССР, потому что видные деятели КПФ еще раньше были репрессированы советскими властями.Создание этого «правительства» произошло не в результате экспромта. Вопрос о нем обсуждался по крайней мере еще в середине ноября 1939 г. Уже тогда Сталин попытался привлечь к своей авантюре и тогдашнего генерального секретаря компартии Финляндии А. Туоминена, который проживал в эмиграции в Стокгольме, так как сама партия действовала в подполье. Посланцы Коминтерна привезли Туоминену два письма, одно от О. В. Куусинена и Г. Димитрова, а другое – от Политбюро ЦК ВКП(б). Ему предлагалось немедленно прибыть в Москву, чтобы сформировать «народное» правительство и стать его премьером в связи с ожидавшейся войной между СССР и Финляндией. Однако Туоминен категорически отказался[ См.: Московские новости. 1989. 3 декабря; Read A., Fischer D. Op. cit., p. 406.

].Некоторые исследователи предполагают, что создание финляндского «правительства» Куусинена является якобы свидетельством того, что советское руководство не собиралось устанавливать в Финляндии оккупационный режим и после эвентуальной победы могло вывести из этой страны свои войска[ См.: Донгаров А. Г. Война, которой могло не быть/Вопросы истории. 1990. № 5. С. 38–39.

]. Не располагая документами, трудно, однако, делать какие-либо предположения насчет послевоенных намерений Сталина. Вопрос о планах советского руководства в отношении дальнейшей судьбы Финляндии в случае полного занятия ее территории пока что остается открытым, так как документов, в которых они прямо излагались бы, в доступных для исследователей советских архивах не обнаружено. Существует, однако, точка зрения, что «стремление „покорить“ Финляндию в смысле навязывания ей государственного строя не было характерным для российской политики»[ Вестник Министерства иностранных дел СССР.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140