: Piekalkiewicz J. Op. cit. S. 127.

].Во-вторых, одним из обоснований быстрейшего ввода в Польшу советских войск, по мнению Молотова, мог бы стать факт взятия германскими войсками столицы Польши – Варшавы. Вот почему, как только передовые части вермахта достигли окраин этого города, советский нарком иностранных дел поторопился 9 сентября направить Шуленбургу следующую телефонограмму: «Я получил ваше сообщение о том, что германские войска вошли в Варшаву. Пожалуйста, передайте мои поздравления и приветствия правительству Германской империи. Молотов»[ ADAP. Serie D. Band VIII. S. 27.

]. Хотя, как теперь известно, героическая Варшава вынуждена была капитулировать только 27 сентября 1939 г.В телеграмме Риббентропа Шуленбургу 9 сентября снова подчеркивается, что задержка с выступлением советских войск, конечно, не помешает выполнению общего плана военных операций в Польше. Однако министр иностранных дел Германии просил передать Молотову, что вермахт будет громить польскую армию повсюду. В настоящее время она уже близка к состоянию разгрома. В сложившейся ситуации немецкому руководству крайне важно знать военные намерения Москвы[ См. ibidem.

].Через несколько дней, 14 сентября, Шуленбург направил в Берлин следующую телеграмму: Молотов сообщил, что «для политического прикрытия советской акции (разгром Польши и защита русских меньшинств) было бы крайне важно не начинать действовать до того, как падет административный центр Польши – Варшава. Молотов поэтому просит, чтобы ему как можно более точно сообщили, когда можно рассчитывать на захват Варшавы»[ Ibid. S. 47.

].И, в-третьих, нельзя не учитывать того обстоятельства, что существовала реальная опасность вмешательства в эти события западных держав. Так, 24 августа, когда Советский Союз и Германия договорились о разделе Польши (хотя в тот день никто еще этого не знал), Чемберлен и Галифакс публично заявили, что Англия будет воевать за Польшу[ ЦГАСА, ф. 33987, on. 3, д. 1235, л. 80.

]. На следующий день министр иностранных дел Англии Галифакс и польский посол в Лондоне Э. Рачинский подписали пакт, устанавливавший, что стороны будут оказывать друг другу помощь в случае нападения третьей страны. Сталин и Молотов не могли не понимать, чем чревато участие Советского Союза в германо-польском конфликте на стороне Германии. Поэтому советскому руководству необходимо было выдержать время до окончательного выяснения обстановки в Польше.Возникает вопрос: а знало ли политическое и военное руководство Германии, кроме Гитлера и Риббентропа, о намерении Сталина ввести в Польшу войска и когда это должно было произойти? Вот как отвечает на этот вопрос начальник генерального штаба сухопутных войск генерал Ф. Гальдер. В своем дневнике от 31 августа 1939 г. он записал: «Россия производит известные переброски войск (состояние боевой готовности по тревоге!). Не исключено, что русские выступят, если наши войска будут успешно продвигаться вперед»[ Гальдер Ф. Военный дневник. М., 1968. Т. I. С. 87.

]. В записи от 7 сентября указывается: «Русские выступят»[ Там же, С. 108.

]. Через два дня новая запись: «Ожидается повышенная активность русских в ближайшие дни»[ Там же. С. 111.

]. В записи от 12 сентября Гальдер сообщает, что в разговоре главнокомандующего генерала Браухича с Гитлером было высказано мнение, что «русские, очевидно, не хотят выступать. [Они] хотят взять себе Украину (чтобы удержать французов от вмешательства). [Русские] считают, что поляки будут согласны заключить мир»[ Там же. С. 116.

].Наконец, 17 сентября Гальдер отметил, что в 2 часа получено сообщение: «Русские двинули свои армии через границу Польши», – а в 7 часов немецкие войска получили приказ «остановиться на линии Сколе – Львов – Владимир-Волынский – Брест – Белосток»[ Там же. С. 123.

].Таким образом, верховное командование германской армии допускало возможность вступления в Польшу советских войск, но не знало его сроков. Что же касается командиров передовых частей действующей армии, то они совершенно не были ориентированы в общей обстановке и планировали свои действия на глубину до границы с Советским Союзом.Сталин и Молотов опасались, что вследствие быстрого продвижения германских войск произойдет капитуляция Польши еще до того, как Красная Армия вступит на ее территорию. Таким образом, Советский Союз мог бы опоздать со своим участием в разделе Польши. Эти опасения особенно обострились после того, как 9 сентября германское информационное бюро передало заявление главнокомандующего вермахта генерала Браухича, будто ведение боевых действий в Польше уже не является необходимым. При подобном развитии событий может произойти германо-польское перемирие, после которого Советский Союз не сможет начать «новую войну»[ См.: ADAP. Serie D. Band VIII. S. 35, 44.

]. Однако через три дня Риббентроп прислал в Москву успокаивающую телеграмму: германское командование вопрос о перемирии с Польшей не ставит.Для осуществления операции советское командование создало довольно крупную группировку войск – 54 стрелковых и 13 кавалерийских дивизий, 18 танковых бригад и 11 артиллерийских полков резерва Главного командования. В двух фронтах насчитывалось более 600 тыс. человек, около 4 тыс. танков, более 5 500 орудий и более 2 тыс. самолетов.Какие же задачи должны были решать войска в ходе акции в Польше? Командующий войсками Украинского фронта командарм I ранга С. К. Тимошенко в приказе отмечал, что «польское правительство помещиков и генералов втянуло народы Польши в авантюристическую войну». Примерно то же говорилось и в приказе командующего войсками Белорусского фронта командарма II ранга М.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140