Грейнер, 29 июля 1940 г. один из сотрудников штаба спросил генерала А. Йодля, не откладывается ли в связи с войной против Советского Союза вторжение в Англию, на что Йодль ответил, что с «падением России можно будет сделать Англию более податливой к миру»[ Greiner Н. Die Oberste Wehrmachtfuhrung. 1939–1945. Wiesbaden, 1951. S. 289.

]. По утверждению других приближенных Гитлера, он неоднократно высказывал убеждение в том, что с разгромом Англии Россия будет продолжать борьбу, но с капитуляцией России Англия незамедлительно запросит мира[ Bucheil G. Hitler der Feldherr. Die Zerstorung einer Legende. Rastatt/Baden, 1958. S. 178.

]. Это означает, что война против СССР стала важнейшей составной частью планов гитлеровской Германии по установлению мирового господства.Все эти факты свидетельствуют о том, что хотя в своей принципиальной основе стратегия Гитлера исходила из недооценки военного могущества Советского Союза, однако фашистская клика весьма тщательно готовилась к войне против СССР. Используя всю свою военную мощь, гитлеровские стратеги стремились добиться молниеносной победы в войне, ибо они знали, что затяжной борьбы германская экономика не выдержит.
Заключение Итак, анализ событий, происходивших в один из самых драматических периодов европейской истории – конца 30-х – начала 40-х годов – в Центральной и Восточной Европе позволяет прийти к выводу, что крутые виражи во внешней политике, подчас непредсказуемые, ведущих держав, в том числе и Советского Союза, привели к серьезным изменениям в расстановке политических сил, к деформации всей международной обстановки и в конечном итоге – к войне.«Не было в истории XX столетия обстановки более сложной, запутанной, более отягощенной многочисленными страхами, предчувствиями надвигающейся драмы, чем та, которая сложилась между осенью 1938 и концом лета 1939 г. Не делалось еще за столь короткий срок столько рискованных шагов в политике, столько ошибок, столько неверных прогнозов и вместе с тем не было сказано столько многозначительных слов. Новейшая история не знала такой всеобщей отчужденности, враждебности и подозрительности, такого антиинтеллектуализма в политике, как в период от Мюнхена до начала войны»[ Проэктор Д.М. Фашизм: путь агрессии и гибели. М., 1989. С. 179.

] – так оценивает обстановку того времени известный советский историк и политолог профессор Д. М. Проэктор.Решающее значение в возникновении именно такой ситуации в международных отношениях, несомненно, имел Мюнхен. Его участники – Германия, Италия, Англия и Франция – несут главную ответственность за то состояние Европы, которое уже давно определяется понятием «предвоенный политический кризис».Что касается внешней политики Советского Союза, то его руководство во главе со Сталиным на протяжении почти двух десятилетий исходило из тезиса о наличии угрозы со стороны капиталистического окружения. Хотя если иметь в виду наших непосредственных соседей, то никто из них в конце 30-х годов не был готов и не имел намерения воевать против Советского Союза.В чем же было существо внешнеполитического курса советского руководства и конкретных акций советской дипломатии в 1939– 1941 гг.? Этот вопрос, как никакой другой, и поныне вызывает немало споров, и необходимо признать, что ответ на него связан далеко не с самой светлой страницей нашей истории.Позиция советского руководства в сложившейся ситуации носила весьма противоречивый, неоднозначный и в стратегическом плане недальновидный характер. В ней сочетались предпринятые еще в середине 30-х годов попытки обуздать агрессора и ограничить его захватнические устремления с явным сговором с ним впоследствии в интересах достижения своих собственных великодержавных целей.Историческое значение для антифашистских сил в их борьбе за предотвращение второй мировой войны могли бы иметь начавшиеся летом 1939 г. политические и военные переговоры между Англией, Францией и Советским Союзом. Но позиция англо-французских партнеров формировалась под влиянием происходивших в СССР ранее судебных процессов, которые заметно ослабили командный состав Красной Армии, в силу чего, по мнению 3апада, «военная союзоспособность» СССР не заслуживала внимания. Советская дипломатия своей негибкой и неоправданно жесткой позицией также не содействовала успеху переговоров.В начавшейся вскоре войне советское руководство предприняло ряд таких рискованных шагов, которые приводили к нарушению нейтрального статуса Советского Союза.Перед своим отъездом «в отпуск» 31 декабря 1939 г. посол Великобритании Сидс заявил Молотову: «Когда мы прервали летом наши переговоры, то я сказал себе, что СССР предпочитает не пакт с нами, а нейтралитет. К сожалению, в печати и даже в официальных выступлениях этот нейтралитет стал находить такое выражение, которое несколько ранит Англию. Так, например, Советский Союз снабжает воюющую Германию»[ АВП СССР, ф. 06, оп. 1, п. 1, д. 4, л. 167.

].К сожалению, британский посол был прав. Советский фактор имел тогда активный характер, играл важную, а временами и решающую дестабилизирующую роль в международных отношениях. В 1939 г. советское руководство во главе со Сталиным предало забвению демократические традиции внешней политики СССР, накопленные в 20-х – первой половине 30-х годов, когда Советский Союз разоблачал фашистскую диктатуру, выступал за единство действий демократических сил.Одним из самых крупных просчетов советского руководства, и прежде всего лично Сталина и Молотова, было заключение ряда договоров с гитлеровской Германией и участие СССР на их основе в разделе Восточной Европы на сферы влияния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140