В Бессарабии был усилен полицейский террор. 19 апреля 1940 г. коронный совет Румынии, в состав которого входили все бывшие премьер-министры, все члены тогдашнего правительства и высший генералитет, под председательством короля Кароля II высказался против добровольного возврата Бессарабии Советскому Союзу, предпочитая пойти даже на военный конфликт с ним[ См.: Новиков H.B. Воспоминания дипломата. Записки 1938–1947. М., 1989. C. 40.

].Потеряв всякую надежду на серьезную поддержку со стороны Англии и Франции, в Бухаресте рассчитывали теперь только на Германию. Король Карол II неоднократно высказывал германским дипломатам мысль о том, что для ведения войны Германия крайне зависит от румынской нефти. Поэтому она должна быть заинтересована в том, чтобы Румыния не была вовлечена в любой военный конфликт. Король пригрозил, что в случае русского наступления все нефтедобывающие и нефтеперегонные предприятия будут взорваны (соответствующие предварительные меры уже были приняты), а сам король эмигрирует за границу. По мнению одного из германских дипломатов, находившихся в Румынии, М. Киллингера, для продолжения борьбы против Советского Союза румынский король может присоединиться не к Германии, а к западным союзникам[ См.: ADAP. Serie D. Band IX. S. 135.

].Король и его приближенные использовали любую возможность, чтобы продемонстрировать свои дружеские чувства к Германии, восторгались ее победами в войне с Англией и Францией и постоянно подчеркивали, что только Германия в состоянии предотвратить попытки СССР занять Бессарабию. Но германские дипломаты, следуя указаниям из Берлина, успокаивали румын, заверяя их в том, что Москва не имеет намерения применить силу в решении бессарабского вопроса.Особенностью внешней политики правящих кругов Румынии с весны 1940 г. была ее полная переориентация на гитлеровскую Германию. 29 мая 1940 г. между Румынией и Германией был подписан договор («нефть – оружие»), по которому за поставки нефти Германия взяла на себя миссию обеспечить румынскую армию современной боевой техникой и вооружением[ См.: Fall Barbarossa. S. 28.

]. Этим документом фактически было установлено военное сотрудничество и предоставлено место Румынии в гитлеровском блоке.Как доносил в Берлин посланник Фабрициус 29 мая 1940 г., в разговорах с ним румынский премьер-министр и другие члены кабинета предлагали Германии сотрудничество не только в экономической области, но и в любой другой по желанию германской стороны. Но для этого правительство Румынии хотело бы знать, как правительство Германии представляет себе в будущем обстановку на юго-востоке Европы. А маршал двора в одной из бесед заявил, что король сейчас уже не говорит о нейтралитете Румынии. Всю надежду он возлагает на Германию[ См.: ADAP. Serie D. Band IX. S. 382.

].По поводу часто ставившихся румынской стороной вопросов о том, что предпримет Германия в случае «агрессии советской России» против Румынии, 1 июня 1940 г. Риббентроп заявил, что эта проблема Германию не интересует, поэтому она должна беспокоить только румынское правительство[ См. ibid. S. 404.

].Пока в румынских кругах шла дискуссия о том, как поступить в случае советского ультиматума, Москва постепенно форсировала события, хотя подготовка к решению вопроса о Бессарабии велась весьма тщательно. В ней приняли участие высшее политическое руководство страны. Наркомат иностранных дел, Наркомат обороны и другие заинтересованные ведомства. Как докладывал 22 июня 1940 г. в Берлин Шуленбург со ссылкой на беседу с итальянским посланником в Москве А. Россо, до последнего времени Молотов не считал бессарабский вопрос актуальным. Лишь недавно он заявил, что советское правительство желало бы разрешить его в срочном порядке, но мирным путем[ См. ibid. S. 547.

].26 июня 1940 г. советское правительство предъявило правительству Румынии ноту, в которой в ультимативной форме потребовало возвращение Бессарабии.В связи с обострением обстановки, вызванной ультиматумом Советского Союза Румынии, румынский посол в Берлине обратился к статс-секретарю Вайцзеккеру с вопросом, смогла бы Германия быть, во-первых, посредником в советско-румынском конфликте и, во-вторых, согласна ли Германия в случае советско-румынской войны удерживать Болгарию и Венгрию от вмешательства в нее. Информируя Риббентропа об этих предложениях Вайцзеккер сообщал, что он заверил посла в заинтересованности Германии в румынской нефти и указал, что именно Англия выдала Румынию в руки России[ См.: 23 August 1944. Documente 1939–1943. V. 1. Bucuresti, 1984. P. 84.

].В эти дни Молотов неоднократно напоминал Шуленбургу о намерении советского правительства теперь уже срочно и мирным путем решить бессарабскую проблему. Вместе с тем во время беседы 23 июня 1940 г. он выразил надежду, что Германия не только не будет мешать этой акции, но и поддержит ее. В ответ Шуленбург сказал, что решение советского правительства оказалось для Германии неожиданным, ибо раньше оно не обсуждалось[ См. ibid. P. 76–77.

].На следующий день посол в Москве получил от Риббентропа инструкцию о позиции Германии по бессарабскому вопросу: 1) Германия стоит на почве московских договоренностей, поэтому к бессарабскому вопросу она не проявляет никакого интереса. Нужно только позаботиться о судьбе проживающих в Бессарабии около 100 тыс. этнических немцев. Германия имеет намерение переселить их на собственную территорию, как это было сделано с волынскими немцами; 2) притязание советского правительства на Буковину составляет для Германии нечто новое. Прежде Буковина была частью Австрийской империи и была заселена немцами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140