Было также согласовано, что «для уничтожения польских банд по пути следования советские и германские войска будут действовать совместно»[ Piekalkiewicz J. Op. cit. S. 199.

].Нельзя без горечи вспомнить и еще об одном шаге советского руководства. Он связан с историей исчезновения польской подводной лодки «Орел» в сентябре 1939 г. Построенная в 1938 г., эта подлодка под командованием Г. Клошковского в первые дни войны несла дозорную службу в районе полуострова Хель недалеко от Данцига. В связи с изменившейся обстановкой 14 сентября подлодка ушла в порт Таллинн, чтобы там высадить на берег заболевшего командира. Вскоре 62 члена экипажа были интернированы эстонскими властями. Подлодку разоружили, ее карты и штурманское оборудование реквизировали. 18 сентября подлодка под командованием Я. Грузинского скрытно (и, видимо, не без содействия местных эстонских властей) покинула порт и ушла в неизвестном направлении. Этот случай вызвал необоснованное беспокойство советского правительства, войска которого к этому времени уже действовали на территории Польши. Оно сделало соответствующее представление правительству Эстонии. Объяснения Таллинна были квалифицированы в Москве как «неудовлетворительные», и советское правительство предложило начать переговоры «о мерах обеспечения безопасности советских вод от диверсионных действий со стороны скрывающихся в балтийских водах иностранных подлодок». В сообщении ТАСС от 27 сентября 1939 г. говорилось о возможности того, что «лодку отремонтировали в Таллинне, вероятно, снабдили ее горючим и, таким образом, дали ей возможность бежать». Также допускалось, что «где-то недалеко от эстонских берегов какие-то неизвестные подлодки имеют свою скрытую базу», с которых могут осуществляться диверсионные действия в советских водах[ См.: Внешняя политика СССР. Т. IV. С. 449–450.

].Нетрудно прийти к выводу, что это была попытка нагнетать обстановку в этом регионе в преддверии ввода советских войск в Прибалтийские республики и еще раз продемонстрировать свою приверженность военному сотрудничеству с Германией.Мужественному экипажу подлодки в трудных условиях 14 октября удалось добраться до Англии. Подлодка была включена в состав английских ВМС и действовала в Северном море. В мае 1940 г. она патрулировала в районе острова Гельголанд и с задания не вернулась[ См.: Encykiopedia II wojny swiatowej. W-wa, 1975. Str. 404.

].Наглядным примером взаимодействия вермахта и Красной Армии в то время может служить и тот факт, что в ходе военных действий в Польше советское правительство разрешило использовать радиостанцию, расположенную в Минске, для наведения германских самолетов на объекты в Польше. Через германское посольство в Москве просьба начальника штаба германских ВВС об этом была передана Молотову утром 1 сентября 1939 г. В соответствующем письме говорилось о том, чтобы радиостанция в Минске в свободное от передач время передавала для срочных воздухоплавательных целей непрерывную линию с вкрапленными позывными знаками: «Рихальд Вильгельм 1.0», а кроме того, во время передачи своей программы по возможности часто слово «Минск». Из резолюции Молотова следует, что было дано согласие передавать только слово «Минск».Нелишне напомнить и о том, что Г. Геринг в знак признательности за боевое взаимодействие в борьбе против общего врага подарил наркому обороны СССР Ворошилову самолет.Для осуществления договоренности о совместной борьбе против польского подполья было установлено сотрудничество между германским гестапо и советскими органами НКВД. С этой целью в декабре 1939 г. в городе Закопане, т. е. на польской территории, оккупированной Германией, был создан совместный учебный центр[ См.: Piekalkiewicz J. Op. cit. S. 274; ADAP. Serie D. Band VII. S. 400–408.

]. В ходе военных действий командиры передовых частей германской и советской армий обменивались специальными офицерами связи. В Гродно, Бресте, Пинске и в ряде других городов еще до капитуляции Варшавы состоялись совместные парады (немцы их называли «парадами победы») с участием войск обеих стран. Например, в Гродно парад принимал комкор В. И. Чуйков и германский генерал, а в Бресте – генерал Г. Гудериан и комбриг С. М. Кривошеин.В конце сентября 1939 г. линия максимального продвижения советских войск на запад проходила, по данным польских исследователей, через следующие пункты: Остроленка, Вышкув, Иодов, Мрозы, Сточек, Радзин, Парчев, Лютерские, Фромполь, Сенява, Пшемысль и до границы с Венгрией[ См.: Wojskowy Przeglad Historyczny. 1989. No 4. Str. 3.

].При оценке действий Советского Союза в Польше в сентябре 1939 г. нельзя абстрагироваться от сложных и противоречивых процессов и от той политики, которую вели органы советской власти в западных областях Украины и Белоруссии в последующий период.В Западной Украине и Западной Белоруссии в октябре 1939 г. состоялись «выборы» в народные собрания. В связи с этим хотелось бы еще раз сослаться на К. Симонова, который сразу же после прекращения боев на Халхин-Голе как военный корреспондент был откомандирован в Западную Белоруссию и был очевидцем избирательной кампании, проходившей в октябре 1939 г.: «Я ездил по ней (Белоруссии. – М. С. ) накануне выборов в народное собрание, видел своими глазами народ, действительно освобожденный от ненавистного ему владычества, слышал разговоры, присутствовал в первый день на заседании народного собрания. Я был молод и неопытен, но все-таки в том, как и почему хлопают люди в зале, и почему они встают, и какие у них при этом лица, кажется мне, разбирался и тогда. Для меня не было вопроса: в Западной Белоруссии, где я оказался, белорусское население – а его было огромное большинство – было радо нашему приходу, хотело его»[ Симонов К.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140