ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Показать?
– Конечно. Я ради них и пришла.
Старик кивнул и поднялся с места. Когда он двинулся на второй этаж, я зашептал Токо на ухо:
– Ну, ты даешь.
– Я таких дедушек очень люблю. Твой типаж.
– Обнадежила. Теперь я за свою старость не беспокоюсь.
Старик вернулся и бросил перед Токо пачку книжек. В каждой несколько десятков страниц, аккуратно сброшюрованы и переплетены. На обложке написано по-английски «Воспоминания о Центральном парке». Выпуски с первого по седьмой. Токо молча взяла в руки одну из книжек и стала читать оглавление. Если Юко писала под псевдонимом, вычислить его можно, только прочитав сами стихи. И то неизвестно, получится ли. Я тоже взял книжку и только открыл ее, как Токо закричала:
– Нашла! Я нашла мамины стихи. Она пользовалась псевдонимом. Дедушка, ты не отдашь мне все эти книжки?
Я был поражен. Но еще сильнее я поразился, когда старик с легкостью ответил ей:
– Бери. У меня этих книг куча. Солить их, что ли?! Возьми.
– Спасибо, – ответила Токо и поднялась с места.
Вставая, я подумал, что она ни в чем не обманула старика. У выхода она обернулась:
– Знаешь, дедушка, а может, у нас получится отомстить тем, кто убил твою дочь. Вот он отомстит.
– По крайней мере попытаюсь, – сказал я. – Обойдусь без помощи властей.
Но старик только тряхнул головой, наверное, мы его утомили.
Мы вернулись в машину, я сел на пассажирское сиденье и открыл оглавление сборника, который смотрела Токо. Список из двадцати имен. Среди них – Ёко Сибаяма. Но распознать псевдоним Юко я был не в состоянии. Разумеется, имени Юко Мацусита я там не обнаружил.
– Ты про этот сборник сказала, что в нем – стихи Юко? И где они? Как ты разгадала ее псевдоним?
– Очень просто. Поехали пока в сторону Сибуи. Она завела машину. Я почувствовал резкий старт, но взгляда от оглавления не оторвал. Я по-прежнему не мог догадаться. Решил сдаться и посмотрел на Токо:
– Дай подсказку.
– А ты совсем несообразительный. Я сразу же поняла. Там есть одно очень поэтическое имя.
Я снова посмотрел на оглавление. Действительно, есть такое имя. Ёнэ Кудо. Но какое отношение оно имеет к Юко?
Похоже, Токо надоело ждать, когда я додумаюсь, и она сказала:
– Анаграмма. Простейшая анаграмма.
– Вот оно что, – выдавил я из себя. – Я не силен в головоломках, где надо разгадывать буквы алфавита. Иероглифы ее имени читаются как Ёнэ, да?
– Видимо, да. Она воспользовалась девичьей фамилией.
YONE KUDO. Если поменять порядок букв, то получится YUKO ENDO. Я посмотрел и другие сборники. Это имя встречается только в четвертом и пятом. То есть восемьдесят пятый и восемьдесят шестой годы, как написано на обложках.
– Полиции придется нелегко. Тут и псевдоним, и старик, который не собирается оказывать власти никакого содействия. Наверняка у Юкано была записная книжка, но он ни за что не станет ее показывать.
– Согласен, – ответил я, читая стихи Юко.
– Я в танка плохо разбираюсь. Скажи, если найдешь что-нибудь.
– В большинстве своем это лирические описания улиц Нью-Йорка.
В каждом из сборников было по двадцать стихотворений с простыми названиями «Цикл Пятая авеню», «Цикл Шестая авеню».
Столбами огня
в день кипящего масла
стоят небоскребы.
И ни одного на небе
пристанища не найти.
Улица в сумерках,
куски мяса шагают толпами.
Вот их остановил
сигнал светофора мякотью
рассеченного красного фрукта.
Я начал негромко читать первые танка из «Цикла Пятая авеню», и Токо попросила:
– Объясни, в чем смысл.
– Что тут объяснять, это не такие сложные стихи. В первом «день кипящего масла» означает солнце в разгар лета, которое светит так сочно и густо, будто пролили масло. Впечатления о городском пейзаже. В лучах этого солнца небоскребы кажутся огненными столбами. А «на небе пристанища не найти» значит нет способов убежать от этой нестерпимой жары. И мир, переполненный страданиями, который символизирует этот жаркий день, не меняется, и изменить его невозможно. Чувствуются нотки отчаяния. Но это мое личное мнение. «Куски мяса» во втором танка – это прохожие. Красный светофор Нью-Йорка, остановивший прохожих разных рас и национальностей, кажется ей гранатом с обнаженной мякотью. Вот о чем она пишет.
Некоторое время спустя Токо сказала:
– Мне было лет тринадцать-четырнадцать. Мама в то время счастливой не выглядела. Наверное, стихи об этом?
– Может быть.
– Но почему надо было похищать эти стихи у меня из квартиры? В чем причина?
– Действительно. – Ничего другого я сказать не мог.
Токо замолчала. Я читал стихи Юко. Закончив, я вернулся в начало и стал смотреть на одну танка не отрываясь.
Машина свернула с шоссе Дайити-Кэйхин на улицу Яманотэ. Остановилась перед светофором, на перекрестке около станции «Одзаки».
– Выйду здесь, – сказал я и открыл дверь. Посредине дороги.
Токо посмотрела на меня:
– Куда это ты собрался?
– Вспомнил об одном дельце. Я тебе позвоню.
В спину полетели ее ругательства.
Кажется, она орала: «Идиот!»
Но какие слова последовали дальше, я уже не смог разобрать. Зажегся зеленый, и машины, стоявшие позади нее, загудели. Внезапно «мерседес», как безумный, сорвался с места и с дикой скоростью исчез из поля зрения.
Я вошел в телефонную будку неподалеку от станции. Вставил карточку, набрал номер.
– Редакция журнала «Сан», – услышал я после первого гудка.
День сдачи номера прошел, сегодня – выходной. Для выхода на работу требовались веские причины. Может быть, этой причиной был я.
– Будьте добры, господина Мори, – сказал я.
– Его сейчас нет.
– А господин Мацуда? Моя фамилия Симамура.
На другом конце провода возникла пауза, будто говоривший лишился дара речи, затем он произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Конечно. Я ради них и пришла.
Старик кивнул и поднялся с места. Когда он двинулся на второй этаж, я зашептал Токо на ухо:
– Ну, ты даешь.
– Я таких дедушек очень люблю. Твой типаж.
– Обнадежила. Теперь я за свою старость не беспокоюсь.
Старик вернулся и бросил перед Токо пачку книжек. В каждой несколько десятков страниц, аккуратно сброшюрованы и переплетены. На обложке написано по-английски «Воспоминания о Центральном парке». Выпуски с первого по седьмой. Токо молча взяла в руки одну из книжек и стала читать оглавление. Если Юко писала под псевдонимом, вычислить его можно, только прочитав сами стихи. И то неизвестно, получится ли. Я тоже взял книжку и только открыл ее, как Токо закричала:
– Нашла! Я нашла мамины стихи. Она пользовалась псевдонимом. Дедушка, ты не отдашь мне все эти книжки?
Я был поражен. Но еще сильнее я поразился, когда старик с легкостью ответил ей:
– Бери. У меня этих книг куча. Солить их, что ли?! Возьми.
– Спасибо, – ответила Токо и поднялась с места.
Вставая, я подумал, что она ни в чем не обманула старика. У выхода она обернулась:
– Знаешь, дедушка, а может, у нас получится отомстить тем, кто убил твою дочь. Вот он отомстит.
– По крайней мере попытаюсь, – сказал я. – Обойдусь без помощи властей.
Но старик только тряхнул головой, наверное, мы его утомили.
Мы вернулись в машину, я сел на пассажирское сиденье и открыл оглавление сборника, который смотрела Токо. Список из двадцати имен. Среди них – Ёко Сибаяма. Но распознать псевдоним Юко я был не в состоянии. Разумеется, имени Юко Мацусита я там не обнаружил.
– Ты про этот сборник сказала, что в нем – стихи Юко? И где они? Как ты разгадала ее псевдоним?
– Очень просто. Поехали пока в сторону Сибуи. Она завела машину. Я почувствовал резкий старт, но взгляда от оглавления не оторвал. Я по-прежнему не мог догадаться. Решил сдаться и посмотрел на Токо:
– Дай подсказку.
– А ты совсем несообразительный. Я сразу же поняла. Там есть одно очень поэтическое имя.
Я снова посмотрел на оглавление. Действительно, есть такое имя. Ёнэ Кудо. Но какое отношение оно имеет к Юко?
Похоже, Токо надоело ждать, когда я додумаюсь, и она сказала:
– Анаграмма. Простейшая анаграмма.
– Вот оно что, – выдавил я из себя. – Я не силен в головоломках, где надо разгадывать буквы алфавита. Иероглифы ее имени читаются как Ёнэ, да?
– Видимо, да. Она воспользовалась девичьей фамилией.
YONE KUDO. Если поменять порядок букв, то получится YUKO ENDO. Я посмотрел и другие сборники. Это имя встречается только в четвертом и пятом. То есть восемьдесят пятый и восемьдесят шестой годы, как написано на обложках.
– Полиции придется нелегко. Тут и псевдоним, и старик, который не собирается оказывать власти никакого содействия. Наверняка у Юкано была записная книжка, но он ни за что не станет ее показывать.
– Согласен, – ответил я, читая стихи Юко.
– Я в танка плохо разбираюсь. Скажи, если найдешь что-нибудь.
– В большинстве своем это лирические описания улиц Нью-Йорка.
В каждом из сборников было по двадцать стихотворений с простыми названиями «Цикл Пятая авеню», «Цикл Шестая авеню».
Столбами огня
в день кипящего масла
стоят небоскребы.
И ни одного на небе
пристанища не найти.
Улица в сумерках,
куски мяса шагают толпами.
Вот их остановил
сигнал светофора мякотью
рассеченного красного фрукта.
Я начал негромко читать первые танка из «Цикла Пятая авеню», и Токо попросила:
– Объясни, в чем смысл.
– Что тут объяснять, это не такие сложные стихи. В первом «день кипящего масла» означает солнце в разгар лета, которое светит так сочно и густо, будто пролили масло. Впечатления о городском пейзаже. В лучах этого солнца небоскребы кажутся огненными столбами. А «на небе пристанища не найти» значит нет способов убежать от этой нестерпимой жары. И мир, переполненный страданиями, который символизирует этот жаркий день, не меняется, и изменить его невозможно. Чувствуются нотки отчаяния. Но это мое личное мнение. «Куски мяса» во втором танка – это прохожие. Красный светофор Нью-Йорка, остановивший прохожих разных рас и национальностей, кажется ей гранатом с обнаженной мякотью. Вот о чем она пишет.
Некоторое время спустя Токо сказала:
– Мне было лет тринадцать-четырнадцать. Мама в то время счастливой не выглядела. Наверное, стихи об этом?
– Может быть.
– Но почему надо было похищать эти стихи у меня из квартиры? В чем причина?
– Действительно. – Ничего другого я сказать не мог.
Токо замолчала. Я читал стихи Юко. Закончив, я вернулся в начало и стал смотреть на одну танка не отрываясь.
Машина свернула с шоссе Дайити-Кэйхин на улицу Яманотэ. Остановилась перед светофором, на перекрестке около станции «Одзаки».
– Выйду здесь, – сказал я и открыл дверь. Посредине дороги.
Токо посмотрела на меня:
– Куда это ты собрался?
– Вспомнил об одном дельце. Я тебе позвоню.
В спину полетели ее ругательства.
Кажется, она орала: «Идиот!»
Но какие слова последовали дальше, я уже не смог разобрать. Зажегся зеленый, и машины, стоявшие позади нее, загудели. Внезапно «мерседес», как безумный, сорвался с места и с дикой скоростью исчез из поля зрения.
Я вошел в телефонную будку неподалеку от станции. Вставил карточку, набрал номер.
– Редакция журнала «Сан», – услышал я после первого гудка.
День сдачи номера прошел, сегодня – выходной. Для выхода на работу требовались веские причины. Может быть, этой причиной был я.
– Будьте добры, господина Мори, – сказал я.
– Его сейчас нет.
– А господин Мацуда? Моя фамилия Симамура.
На другом конце провода возникла пауза, будто говоривший лишился дара речи, затем он произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75