Для реализации дальнейших планов мне следовало иметь вид попристойнее. К тому же я собирался к тем, кто только что похоронил близких. Пальто, которое я не снимал, даже когда спал, я выкинул в мусорный ящик на вокзале.
До станции «Оямадай» я добрался быстро. Всего две остановки. В торговых рядах около вокзала, несмотря на будний день, было довольно много народу. В магазине, где продавали мелочи, я купил блокнот и ручку. Выйдя из торговых рядов, я уперся в Восьмую кольцевую, перешел по светофору через дорогу. И сразу же очутился в тихом жилом квартале. Я никогда здесь не был, только слышал название, но чем дальше я шел, тем больше убеждался в том, что покупка нового пальто оказалась правильным решением. Я полагался на свою память: дома у Токо я посмотрел адрес в газете и карту.
Перед выходом от Токо пришлось решать одну небольшую проблему. Токо хотела пойти со мной она настаивала. Вполне прогнозируемая реакция, но я не мог подвергать ее риску: я находился в розыске. Я потратил полчаса на убеждения, и в конце концов она согласилась, но потребовала от меня взамен срочно помыться в душе.
– Ты сам, наверное, не чувствуешь, чем от тебя пахнет. Сейчас на нормального человека ты не похож, – сказала она безжалостным тоном учительницы начальных классов.
Я покорно выполнил ее указания. Скорей всего, она права. В ванной я избавился от приставшей ко мне за неделю грязи, помыл голову и вытерся приготовленным Токо полотенцем. Потом я прополоскал горло разбавленным шампунем. Чтобы избавиться от запаха алкоголя. Но так и не понял, добился ли результата. Более того, я даже не был уверен, стал ли выглядеть приличнее. Я оделся и вышел из ванной. Токо строго сказала:
– Стой здесь.
Она рассматривала меня сверху вниз, как подержанный автомобиль. Когда последний раз молодая девушка разглядывала меня столь пристально? Даже воспоминания об этом растаяли в туманной мгле. Я чувствовал себя неуютно, но терпел. Наконец она произнесла:
– О’кей. Видок ниже среднего, но теперь, по крайней мере, если пойдешь в чужой дом, тебя оттуда не выгонят.
Я пообещал ей купить новое пальто и только после этого был выпущен на улицу.
Как свидетельствовала табличка у входа, Сибаямы жили в особняке, окруженном белой стеной. В гараже на два места стоял один автомобиль. Наверное, все мероприятия, связанные с похоронами, закончились, царила тишина. Вокруг – ни полицейских, ни журналистов. Я нажал кнопку домофона сбоку от двери.
Некоторое время спустя мне ответили. Голос мальчика, которого я видел по телевизору.
– Я хотел бы с вами поговорить, – сказал я в домофон. – Я из еженедельного журнала «Сан».
Прошло еще немного времени, и меня вежливо попросили подождать.
Дверь открылась, из-за нее выглядывал мальчишка в сандалиях. Смотрел на меня смущенно. Более того, как ни странно, в его глазах сквозил интерес.
– Мамору, да? – Я достал только что купленные блокнот и ручку. – Прошу извинить меня за то, что отрываю вас от дел, но мне хотелось бы поговорить с вами. Моя фамилия Мацуда, я работаю в еженедельном журнале «Сан».
– Мацуда? – спросил он с подозрением. – По-моему, журналист, который приходил вчера, тоже называл себя Мацудой.
Я понял слова Мори, почему журнал хорошо продается. «Сан» внимательно следил за судьбой каждого из пострадавших. Я постарался в подробностях вспомнить свой телефонный разговор с Мацудой. Мне потребовалось на это несколько секунд, и, хотя и с трудом, я вспомнил его полное имя.
– А-а, вы про Юити? – спросил я. – У нас два Мацуды. Меня зовут Сатио Мацуда. Юити попросил меня уточнить некоторые детали, о которых он забыл спросить. У вас найдется время?
Мальчишка пристально посмотрел на меня и наконец произнес:
– Вы не могли бы передать господину Мацуде мои извинения: вчера дедушка рассердился. Не успели закончить заупокойную службу, а тут… Вот дедушка и… В общем, он выгнал господина Мацуду.
«Вот как?» – подумал я. Похоже, обстоятельства складывались в мою пользу. Он еще школьник, так что визитки у меня просить не станет. А может, повлияла долгая жизнь за границей. Симпатичный парнишка. Мне показалось, что я совершаю преступление. Наверное, с моральной точки зрения так оно и было.
– Соболезную по поводу кончины вашей матери. Юити просил меня передать: он сожалеет, что побеспокоил вас в такой день. С дедушкой все в порядке?
Мальчик кивнул.
– Он совершенно выбит из колеи. Сейчас лежит, отдыхает. На втором этаже.
Я подумал о том, что на виду постоянно только этот мальчуган. Никакого намека на присутствие отца. И в интервью по телевизору, и сейчас.
– Извини, пожалуйста, за бестактный вопрос, но твой отец живет с вами?
– Папа умер год назад. И теперь этот взрыв, у него – я имею в виду дедушку – случилось что-то вроде шока. Нас постоянно осаждают полицейские и медиа. Ой, простите. Я сейчас не вас имею в виду.
Не по годам вежливый парнишка. Называет деда он, а прессу – медиа, но говорит вежливо и грамотно. Он производил на меня то же впечатление, что и в телевизионном интервью. Пора было переходить к теме разговора. Сегодня сюда наверняка наведаются и другие, не только Мацуда. Вполне вероятно, в большом количестве.
– Ничего страшного, – улыбнулся я. – Вы много времени провели за границей, да?
– Да. Мы вернулись три года назад. По делам отца мы долго жили вдали от Японии. И теперь я никак не могу привыкнуть к школе.
– Да? А где вы жили?
– В Нью-Йорке. Никуда не переезжали. Лет восемь, наверное. У отца была длительная командировка в нью-йоркское представительство торговой компании.
«Значит, Нью-Йорк, – подумал я. – Одиннадцать лет назад уехали и три года назад вернулись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75