– Очень давно. Но хватит. К тебе это никакого отношения не имеет. Кстати, перед тем как уйти из полиции, я работал в четвертом отделе полицейского участка Синдзюку. В двадцать восемь лет дослужился до инспектора полиции.
– Значит, у тебя были большие способности, – сказал я.
Инспектор в двадцать восемь. Безумно быстрый карьерный рост, особенно для тех, у кого нет блата.
– Ничего подобного. – Асаи покачал головой. – Наверное, я был очень рьяным копом. Но неспособным. И потом, для сотрудника отдела по борьбе с бандитизмом я слишком глубоко совал свой нос. Горел на работе. Молодой еще был.
Асаи поднес стакан ко рту. Я тоже взял стакан. Он посмотрел в окно. Я тоже. Светлый внутренний дворик. На скамейке – пожилая седая иностранка. На нее падали послеполуденные лучи осеннего солнца. Кроме нее – никого. Тишина.
– Хорошая погодка, – сказал Асаи.
– Да-а, – кивнул я.
Асаи молчал. Я наблюдал за выражением его лица, и мне начинало казаться, будто он прожил столько же лет, что и я. От его носа в обе стороны расходились глубокие морщины. Я тоже хранил молчание. Асаи опять поднес стакан ко рту и посмотрел на меня. Затем моргнул, и его глазам вернулся прежний блеск. Внезапно он заговорил:
– Мой путь был предопределен. Сотрудники отдела по борьбе с бандитизмом могли раздобыть информацию, только проникнув в мир якудза. Иначе ничего бы не вышло. С якудза приходилось общаться. Я потратил кучу своих денег. А в результате погрузился слишком глубоко. Когда я понял, что хотел сунуть только нос, а погряз от ног до макушки, было уже поздно. Однажды в игорный дом, который держал клан Эгути на Роппонги, ворвалась облава. А я был там. Как посетитель. И ничего не знал о планах районного управления Адзабу. Конечно, дело не предали огласке. Я подал заявление об уходе. Его приняли, не могли не принять. Наш начальник пошел просить их начальника. И тогда парни сделали мне предложение. Так я превратился из того, кто гонится, в того, за кем гонятся. Все решилось очень быстро – мир-то похожий. У новых хозяев я тоже работал очень хорошо. И грязную работу делал. Есть, правда, две вещи, от которых я сразу отказался. Первое – торговать девками. Вокруг было много ребят, которые сами по себе не брезговали таким занятием, но клан организованно в этот бизнес не лез. Одна из причин, по которой я оказался у Эгути. Я мочил сутенеров до последнего, поэтому у меня тучи врагов. Ну да ладно, оставим эту тему. Еще одно дело, которым я не занимаюсь, – это наркота.
Он замолчал, и я спросил:
– Клан занялся наркотой, и ты от них отошел. Стал работать самостоятельно. Так, да?
Похоже, некоторое время он сомневался, но в конце концов покачал головой:
– Главу клана сменил его сын. Да и времена стали другие. Разумеется, клан Эгути был ядром синдиката Сэйсю. Владел дочерними предприятиями. Но прибыль от наркоты и в сравнение с этим не идет. Сейчас квартал Кабуки-тё наводнили иностранцы – откуда они только ни притащились – и там творится беззаконие. Когда они вышагивают по улицам, наши, японские якудза прячутся по переулкам. Зона экстратерриториального права. Ни один из кланов не может вмешаться. Даже якудза. И только клан Эгути пытался противостоять. Наверное, помочь могла только открытая демонстрация силы.
– Но как тебе удалось отделиться?!
– Со мной распрощались по-хорошему. Правда, денег я потратил кучу. Лишаться последних пальцев не хотел. Теперь с помощью денег можно уладить все, что угодно. Нравы изменились.
Я когда-то работал в таком месте, где вокруг было полно якудза. Видел и непосредственных исполнителей, и тех, кто уже удалился от дел. Но Асаи не имел ничего общего ни с теми, ни с другими. Он и пальцы называл пальцами, а не на бандитском жаргоне.
– А наркота какая? – спросил я. – Транки?
– Я имею в виду более модные штуки. Бизнес американизировался. Кокаин. Цена конечного продукта доходит до семидесяти тысяч за кило.
– Но я-то какое отношение имею к этому?
Асаи покачал головой:
– Я и сам толком не знаю. Считай, что это мысли вслух. Я здесь нахожусь, чтобы ответить на твой вопрос. А вопрос твой заключался в следующем: в связи с чем упоминалось твое имя? Так ведь? Короче. В клане Эгути до сих пор остались несколько человек, которые хорошо ко мне относятся. Молодежь, занимающая самые низы, поэтому подробностей я не знаю. Рассказали они мне об этом разговоре позавчера, во второй половине дня. Где-то в третьем часу одна компания обратилась с просьбой в клан Эгути. Надо, мол, припугнуть парня по имени Кэйскэ Симамура, который работает в баре «Гохэй», что рядом с Пенсионным фондом. Слегка покалечить и предупредить. Вот такая просьба поступила в верхушку Эгути. «Слегка покалечить и предупредить» – именно так и сказали. Заметь, среди парней, набросившихся на тебя, моих ребят не было. Дали им и дополнительное условие: убивать нельзя ни в коем случае.
– Ты сказал, одна компания. И какая?
– «Фартек». Входит во вторую секцию Токийской фондовой биржи.
– Во вторую секцию ТФБ?
– Меня это тоже несколько удивило. Обычно такие компании подстраховывают себя, обращаясь через дочернюю компанию или через третьих лиц. Но они позвонили напрямую.
– А из какого отдела и кто именно?
– Этого я не знаю. – Асаи достал из кармана листок бумаги и положил передо мной. Копия квартального отчета. – Был бы отчет о ценных бумагах, стало бы понятнее, но общая картина должна быть видна и здесь.
Я взял листок в руки и посмотрел. Главный офис расположен в Ниси-Симбаси, район Минатоку. Уставный капитал составляет три миллиарда восемьсот миллионов иен. Выпущено свыше тридцати миллионов акций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75