По времени совпадает».
– Вот как? Говорят, мама сочиняла хокку, вероятно, она давно начала увлекаться японской поэзией?
– Нет. С тех пор как приехала в Нью-Йорк. Похоже, за границей ее стало интересовать все японское. Но я перепутал. Господин Ямадзаки сказал «танка». Он видел меня в какой-то новостной программе и поправил ошибку.
– Господин Ямадзаки? Он как-то связан с погибшей Юкано Ямадзаки?
– Да, ее отец. Я первый раз говорил с ним о случившемся. Вчера утром подумал: «Надо бы выразить соболезнование» – и позвонил ему. Тогда-то он меня и поправил. Я не интересуюсь японскими короткими стихами и почти ничего о них не знаю.
– А что сказал господин Ямадзаки?
– По-моему, он ненавидит и полицию, и медиа. Он вовсе не плохой человек, но, похоже, старой закалки. Поэтому он предупреждал: «Извини, что вмешиваюсь, но лучше не разговаривать со СМИ. Неизвестно, что они напишут». Не обижайтесь, пожалуйста, это он так считает. Но я хочу стать журналистом, поэтому мне интересны интервью для медиа. Я собираюсь когда-нибудь вернуться в Штаты и поучиться там журналистике.
– Думаю, из тебя получится отличный журналист. Что ни говори, а основа журналистики – это любопытство.
Он радостно улыбнулся в ответ. Улыбка человека, у которого есть мечта. Где мои времена, когда я жил мечтой? По крайней мере, теперь я понял, откуда у него интерес в глазах. И почему он столь любезен со мной.
– Значит, погибшая госпожа Ямадзаки была подругой твоей мамы? Ты тоже хорошо ее знал?
– Да. В Штатах. Когда мы жили в Уайт-Плейнс, госпожа Ямадзаки часто приезжала к нам в гости с Манхэттена. Я много с ней общался.
– Уайт-Плейнс?
– Жилой район в пригороде Нью-Йорка.
– Он находится рядом со Скарсдейлом?
– Да, совсем близко. А что?
– Так, ничего. Раз вы так долго прожили в Нью-Йорке, у твоей мамы, наверное, было много подруг. Например, среди любительниц танка.
– Да, очень много. С некоторыми из них она поддерживала связь, вернувшись в Японию.
– А ты не знаешь Юко Мацуситу? Он задумался.
– Этого имени я не слышал. Но точно сказать не могу. В Штатах мама была ядром группы, так что она знала много имен и фамилий. К тому же я абсолютно не интересовался ее занятиями. И об этой группе мы с ней практически не говорили.
– Получается, твоя мама была кем-то вроде организатора? Ты не помнишь, когда она создала это объединение?
– Объединение?
– Группу любителей танка.
– А, вот вы о чем. Я был еще маленьким. Наверное, сразу после того, как мы приехали в Нью-Йорк.
– И как называлась их группа?
Парнишка почему-то заулыбался:
– Они всегда пользовались аббревиатурой. Странное название для группы поэтов, совсем не поэтическое. ВЦП.
– ВЦП?
– Заглавные буквы от «Воспоминания о Центральном парке». Они любили собираться на свежем воздухе и часто устраивали встречи в Центральном парке. Вот и назвали себя в его честь.
– Значит, они продолжали регулярно собираться и здесь, в Японии?
– Видимо, да. Мама уходила из дому каждую третью субботу месяца. Но я не знал, что они собираются на Синдзюку.
– И тем не менее ты сразу же оказался на месте взрыва. Как ты догадался, что твоя мать – среди пострадавших?
Мальчик помрачнел.
– Я был в школе. Школа находится на Сибуе. Во время занятий туда позвонили. Как сказали в полиции, мамины автомобильные права чудом остались целы. Я помчался на Синдзюку. Маму удалось опознать.
– Прости, – сказал я. – Но почему все-таки парк Тюо?
– Я не знаю. В полиции тоже об этом спрашивали. Он ведь – даже я знаю – такой крошечный и неприметный.
– Да, если судить по заграничным меркам. Но возможна и такая версия. Парк Тюо по-японски означает «Центральный парк».
Парень сначала вытаращил глаза от удивления. Реакция – точь-в-точь как у Токо. Через мгновение он громко рассмеялся. И долго не мог успокоиться.
– Вот оно что? А я и не подумал об этом. Но может, вы и правы. Мама и ее подруги, несмотря на возраст, любили пошутить. Не мне говорить, но мама была женщина острого ума. Надо же. Memory of Central Park . Воспоминания о парке Тюо…
– Они придумали это название в Америке, так что, наверное, смысл не столь торжественный: «В Центральный парк с воспоминаниями».
– Да, у вас получился хороший перевод.
– Наверное, у тебя остались стихи мамы и ее подруг. Обычно объединения поэтов танка регулярно выпускают сборники произведений. Печатают свои журналы. Наверное, сборники выходили под названием «Воспоминания о Центральном парке». Я хотел бы посмотреть, если у вас остались.
– Да, сборники у нас были. Семь выпусков по два экземпляра каждый. Но я не могу их вам показать. Дедушка положил несколько выпусков маме в гроб как память. Все остальные экземпляры забрала полиция.
– Полиция?
В это мгновение сверху послышался скрипучий голос:
– Кто там?
Мальчишка закричал в ответ:
– Мой приятель, – и подмигнул мне.
– Спасибо тебе, – ответил я с улыбкой.
– Дедушка устал от атак медиа. Правда, они скоро утихнут. Честно говоря, таких воспитанных людей, как вы, мало.
– Я тоже буду с тобой откровенен. У представителей СМИ во всем мире одинаковый характер. Не хотелось бы разрушать твои мечты, но общее у них одно – цинизм и пошлость.
Мальчишка улыбнулся. Откровенно и непринужденно.
– Скажи, а когда полицейские забрали сборники стихов?
– Вчера вечером. Часов в восемь, после того как ушел второй господин Мацуда. Сказали: «Дайте нам на время, мы обязательно вернем».
– Понятно, – ответил я. – Но разве они не просили вас показать телефонные и записные книжки матери сразу после случившегося?
– Просили. Я обыскал всю мамину комнату, но ничего не нашел. Дело в том, что мама очень любила свою электронную записную книжку и никогда с ней не расставалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75