толь­ко что она казалась ему невероятно сосредоточен­ной, погруженной в глубокие размышления. Наступила ночь. Чтобы разрядить атмосферу, он включил радио, покрутил ручку, ища что-нибудь приличное на средних волнах. Диско, кантри, дис­ко, диско, местное варьете, диско, ага, вот класси­ка, ну уж нет, только не Оффенбах, снова диско, фольклор, какой-то нудный спор, диско и… Одна фигня!
Напев блюзовой гитары плыл в пространстве, как жар недуга. Он не узнал отрывка, но решил, что это Элберт Кинг.
– Хьюго… Я ужасно хочу поспать в настоящей кровати…
Он не отрываясь смотрел на дорогу. Брошенное в ответ «что?» прозвучало рассеянно, почти бес­связно – спасибо амфетаминам!
– Давайте остановимся, мне надоело ехать в этой машине.
Она снова играет в «капризную малышку».
Хьюго с трудом подавил вздох. Да что ей нуж­но, черт побери, пульмановский спальный вагон?
И все-таки он расслышал в ее голосе, бесцвет­ном от усталости и сумятицы чувств, невероятное напряжение.
«Будь подобрее, хрен моржовый! – ругнул себя Хьюго. – Она – ребенок, которого взрослые своло­чи ткнули лицом в кошмар…»
Он повернул голову, улыбнулся ей самой теп­лой улыбкой, на какую был способен в сложивших­ся обстоятельствах.
– Ладно, ладно, – произнес он, опьяненный скоростью, – мы остановимся…
Как по волшебству, фары выхватили из темно­ты металлический щит – рекламу гостиницы.
Хьюго въехал на большую стоянку – площадка была посыпана гравием, – примыкавшую к дому с башенками, освещенному красивыми фонарями. Розовый камень оживал в электрическом свете, стиралась вековая патина.
Хьюго выключил радио, вынул ключи из зажи­гания.
Сидевшая рядом Алиса блуждала в лабиринте своих мрачных мыслей. Ситуация оставалась сложной, и Хьюго боялся, как бы у девочки не слу­чился нервный срыв. Он знал – даже если это про­изойдет, он ее поймет.
Тяжело вздохнув, он взялся за ручку дверцы.
– Знаете что, Хьюго… Я правда вам очень бла­годарна за все, что вы для меня делаете…
Он открыл дверь.
Поставил ногу на землю.
– Хьюго, вы должны меня выслушать, пожа­луйста.
Притормозив, он повернулся к девочке. Снова улыбнулся. Алиса пристально смотрела на него глазами неестественного цвета, на лице читалось невозможное отчаяние. Она вцепилась в его руку:
– Хьюго, пообещайте мне одну вещь… Он сделал ей знак продолжать.
– Моя мать не должна вас отыскать! Понимаете? Он не отводил взгляда.
Она сказала «вас»? Почему? Вопрос ясно чи­тался на его лице, и Алиса прекрасно его поняла. Она так волновалась, что ореховый цвет радужки глаз казался почти натуральным.
– Поклянитесь, что не станете пытаться… побе­дить ее… если вы встретитесь… бегите…
Хьюго постарался скрыть самоуверенную иро­ничную улыбку.
– Послушай, Алиса, давай все проясним… Ты за­лезла ко мне в машину, и я согласился довезти тебя до Португалии. Я обратился за помощью к некото­рым друзьям и теперь еду в Фару, чтобы передать тебя отцу. Только не спрашивай меня, почему я это делаю, а если однажды кто-нибудь начнет задавать тебе вопросы, отвечай, что ничего не знала. Идет?
Он смотрел на нее почти жестко. Вот дьявол, пора ей вернуться на грешную землю! За ней го­нятся вооруженные бандиты во главе с чокнутой матерью-преступницей. Так что задний ход давать поздно…
– Мы летим вперед… Как ракета, которая не способна остановиться после пуска… Ты понима­ешь?
Она понимала.
Девочка согласно кивнула, но не остановилась на сказанном.
– Вы не поняли… Моя мать…
– Что твоя мать? – выдохнул он.
– Она не должна вас найти…
– Перестань, Алиса…
– Вы не понимаете… не знаю, что она сделает со мной, но я совершенно уверена в том, что будет с вами, если вы ей попадетесь!
В ее голосе звучала совершенная убежден­ность.
Хьюго снова взялся за ручку.
– Если она вас найдет, то убьет, понимаете, Хьюго, убьет!
Он выскочил из машины, хлопнул дверью, обе­жал вокруг.
Лицо Алисы совершенно изменилось под влия­нием страха и отчаяния. Он терпеливо ждал, пока она решится наконец выйти, протянул ей руку дружеским жестом, словно хотел доказать, что на свете все еще существуют человеческое тепло и доверие.
Он никому не позволит убить себя…
13
Свежий ветер распахнул окно и донес с пляжа за­пах сосен и морской воды, Прозрачные занавески раздувались, как маленькие паруса.
Анита сладко потянулась, наслаждаясь светом солнечных лучей, падавших на белоснежные про­стыни. Она встала, приняла душ и оделась, любу­ясь скалами и песчаными бухточками, омываемы­ми волной. На часах еще не было восьми. В комнате телефона не оказалось, и Анита спустилась на пер­вый этаж, чтобы позавтракать.
Кофе и бутерброды ей принесла дородная жен­щина средних лет. Она приветливо улыбнулась, хоть и не произнесла ни слова. Когда Анита столк­нулась с ней у стойки бара, она поздоровалась, и ее «бом диа» оказалось таким же солнечным, как мир вокруг. Пять минут спустя она вернулась с подно­сом.
Анита накинулась на еду с жадностью, удивив­шей ее саму. Морской воздух, солнце, смена обста­новки, спокойная милота местных жителей – все это «взбадривало» аппетит.
Она выпила две большие чашки кофе, прогло­тила все бутерброды и почувствовала, что готова противостоять целой армии адвокатов.
Она заплатила по счету хозяину и решила еще раз попробовать что-нибудь разузнать о Тревисе:
– Скажите, где здесь можно зафрахтовать ях­ту с капитаном?
Он задумался, бормоча себе под нос «яхта, на­ем», потом открыто взглянул ей в глаза и широко улыбнулся:
– Ну да, что-то в этом роде есть на выезде из Тавиры, рядом с пляжем. Контора, бюро по прока­ту яхт для туристов – вот чем они занимаются.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128