Снова молчание и щелчки, потом тихий вздох. Он начал сомневаться, что изложил события достаточно понятно.
– О, черт! Знаете, кто это?
– Он сказал, что его зовут Густав Сименс, слу­шайте, но я…
– Вы проверили?
– Что проверил?
– Его личность. Документы посмотрели? «Вот еще!» – с возмущением подумал Хьюго.
Конечно нет, что он, полицейский?
– Нет, но я вам сейчас сообщу кое-что поваж­нее.
Вздох
– Ну?
– С ним можно сговориться. Он укажет, где прячутся его сообщники. Расскажет все, что ему известно про мамашу Кристенсен. Все – чем он за­нимался, как устроена организация, состав. В об­мен вы дадите ему часов двенадцать, чтобы он рас­творился в пространстве.
Долгое молчание, помехи, еще один тихий, едва слышный вздох.
– Вы уже начали с ним договариваться?
В голосе прозвучали строгие нотки. Значит, ей нужны немедленные разъяснения.
– Нет, я ему сказал, что прежде должен полу­чить официальное разрешение от официального представителя из полиции. Но он согласен. Если мы дадим ему двенадцать часов, он все выложит. Прямо сейчас. Полицейским останется только доехать до их норы, и никто не будет путаться у нас под ногами, пока мы ищем Тревиса, понимаете? Мы обезглавим всю банду и прижучим Еву К. с помощью полиции. Потом спокойно найдем Тревиса, отдадим ему Али­су, и вы доведете до конца дело с мадам Кристенсен.
Новая пауза.
– Понятно… А вы?
Надо же… Она проявляет интерес к тому, что будет с ним, чем он займется дальше.
– Мне тоже придется раствориться в прост­ранстве, почему – объясню позже… Пока что може­те дать мне официальное разрешение начать пере­говоры с Сименсом на тех условиях, о которых я сказал?
Опять молчание. Ее дыхание стало более тяже­лым.
– Да. Не больше двенадцати часов. Но я хочу знать, где находится госпожа Кристенсен, и его на­стоящее имя.
Хьюго задержал дыхание. Об этом он не поду­мал.
– Анита, я этого не предвидел… Извините. Слу­шайте, я попытаюсь с ним столковаться, а потом сразу перезвоню. Вы пока подготовьте полицию к операции. Если все пойдет нормально, через полча­са сможете назвать им адресок.
– Хорошо, давайте условимся о звонке через полчаса. Если через сорок пять минут вы не позво­ните, я буду знать, что у вас проблемы… серьезные. Скажите, где вы.
Забота, смешанная с профессионализмом. Это его особенно тронуло.
– Я в Алмансиле, к западу от Фару.
– Знаю. Если вы не звоните через сорок пять минут, я предупрежу полицию. Опишите вашу ма­шину.
– Хорошо. Темно-зеленый «ниссан». Новый. Испанские номера.
– Опишите мне Сименса.
– Большой, крепкий. Темные волосы, глаза се­ро-голубые, лицо худое, костлявое, правильные черты, прямой нос, легкие морщины. Лет сорок пять, не больше.
Напряженный вздох.
– Волосы темные?
– Да, но крашеные, я уверен – на самом деле волосы того же цвета, что брови. И вообще, судя по цвету кожи, он очень светлый блондин, почти пе­пельный. Мне легко описать его, потому что мой отец был такого же типа… Я имею в виду – внешне…
В трубке послышался смешок, сочный, почти осязаемый, несмотря на расстояние.
– Невероятно, Хьюго, вы знаете, кто это?
– Нет, откуда? – ответил он, искренне удивив­шись вопросу.
– По вашему описанию, речь идет о Кеслере, Карле Кеслере.
– И ЧТО?
– А то, что он… как бы это сказать, секретарь по особым делам Евы Кристенсен и Вильхейма Брюннера, он отвечает за безопасность. Ему должны быть известны все ветви организации, о, черт, Хьюго, вы понимаете?! Совершенно необходимо, чтобы мы с ним встретились. Он как-то связан и с триллерами, вы понимаете?
– Нет, ничего не понимаю. То вы говорите «да», то «нет». И что это за триллеры во множественном числе? Алиса мне говорила об одной кассете.
Вздох, помехи.
– Во множественном?.. А, понятно, вы не подо­зревали?..
– Что… Нет… Дерьмо… Господи, я даже не знаю, как вам объяснить. Ладно, давайте по порядку. Ева Кристенсен снимала и другие фильмы, кроме того, что нашла Алиса, я правильно понял?
– Да. Когда Алиса выкрала кассету, она лежа­ла в комнате среди других подобных.
Ясно, теперь он понимал. Наконец-то мамаша Кристенсен показала свое настоящее лицо.
– То есть она – современная людоедка, поста­вившая производство триллеров на поток?
Короткий смешок, холодный, сдавленный, го­рестный.
– Да, можно и так ее описать.
– Понимаю… – задумчиво произнес он. Теперь охота приобретала смысл.
Ад переехал. Нет, он размножался, как вирус. Хьюго вспомнил, как в феврале двое парнишек в Англии зверски убили двухлетнюю девочку. В Сараеве, когда Златко Вирианович рассказал ему об этом случае – об убийстве ребенка другими деть­ми, – мир предстал перед ним в новом свете. Европа рушилась под напором собственных вирусов, совре­менный западный мир дошел до грани, и его внезап­но открывшееся подлинное лицо не сулило ничего, кроме осязаемого мрака. Двусмысленная маска яппи – каннибала и гуманиста одновременно. Того, что он знал теперь о Еве Кристенсен, было достаточно, чтобы составить чудовищный психологический портрет. Деловая женщина, днем занимающая до­стойное место в международных финансовых кру­гах, в мире моды, рекламы и видеоклипов, по ночам она фабриковала непристойные фильмы. Пытки и убийства в прямом эфире, на видеопленке. Благода­ря своей власти и возможностям она сумела поста­вить дело на широкую ногу – с точки зрения коли­чества и, безусловно, качества продукции. Хьюго был убежден, что она делала щедрые взносы в мно­гочисленные фонды.
– Скажите мне, вы сами видели эти фильмы, вы… что это было, любительские съемки на видео, вроде «сам себе режиссер», или вам показалось, что это… как сказать… снимали профессионалы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128