Тревис вынул изо рта трубку, решившись на­конец.
– В прошлом году, когда работа над «Мантой» подходила к концу, я начал планировать… как бы это сказать…
Он посмотрел Хьюго прямо в глаза.
– Я начал планировать ее похищение, но луч­ше назовем это «возвращением».
Он снова погладил Алису по волосам.
– Вы понимаете, не могло быть и речи о том, чтобы она оставалась со своей матерью и та испор­тила бы ей жизнь…
Разумеется, подумал Хьюго, в подобных обсто­ятельствах и он не смог бы поступить иначе.
– Ну вот, я начал придумывать, как организо­вать дело… я знал, что с Евой нужно держать ухо востро, и решил исчезнуть за несколько месяцев до окончательного осуществления плана, чтобы вы­нырнуть другим человеком. Мы с Греком купили эту землю и построили ангар. Достаточно далеко от Алгарве, чтобы Ева не сразу смекнула, что я заме­шан в деле, если бы прослышала про судно… Мы два или три раза испытали «Манту», потом я про­дал дом в Албуфейре и удрал…
– Куда? В это место? Под именем О'Коннелла?
– Нет. Я скрылся во Франции, на юго-западе. Потом вернулся в Испанию – в Астурию. Взял с собой все необходимое, чтобы писать, и рисовал на пляжах, а жил в вагончике. Я продавал картины, и цены меня не слишком волновали, у меня доста­точно денег на счете в банке. Я планировал вер­нуться в апреле-мае. В прошлом году устроил так, чтобы меня узнали здесь как О'Коннелла – приез­жал сюда несколько раз, продал картины двум или трем типам, в том числе Жоржи, хозяину рестора­на. В мае мы с Греком должны были сесть на ко­рабль и отправиться в Амстердам. Там я вернул бы себе Алису. А потом мы уплыли бы в Бразилию.
Мысли Хьюго неслись вперед на всех парах, как перегревшаяся скороварка.
– Подождите, но как бы вы связались с Али­сой?
Т ревис промолчал, медленно поднеся к губам стакан.
– Что вы собирались сделать, чтобы связаться с Алисой? – настаивал Хьюго.
Вот где настоящая загадка.
– Ну-у-у… Я, конечно, знал, что Ева читает ее почту, и с этим ничего поделать не мог. В первый год я ограничился несколькими открытками, в ко­торых указывал адреса абонентских ящиков. Али­са отвечала мне, иногда писала длинные письма. Я уверен – Ева просматривала ее послания, это чувствовалось в каждом предложении… потом она затеяла процесс по лишению меня родительских прав… В общем, однажды – Алисе было тогда лет десять – мне нужно было оказаться в Бельгии, что­бы уладить одно дело, и я решил проехать через Амстердам – хотел увидеть дочку. Я проводил це­лые дни, наблюдая за ней… Потом мне пришлось уехать. Через два месяца я вернулся и провел в го­роде две недели. Бродил вокруг дома, шел за Али­сой по дороге в школу или в кино. В конце концов я узнал, что в дом к Кристенсенам регулярно ходит какая-то старушка. Наблюдая за окнами в би­нокль, понял: это преподавательница музыки – она учит Алису играть на скрипке… Я проследил за женщиной и однажды, в парке Беатрикс, загово­рил с ней… Я просто попросил ее передать несколь­ко писем Алисе, рассказал всю правду… Ну, ска­жем, необходимую и достаточную часть правды… Честно говоря, я ужасно удивился, когда старуха согласилась. И она прекрасно все сделала – пере­дала письма, где был указан мой настоящий адрес и где я пытался объяснить Алисе, что произошло.
– Вы думаете, Ева Кристенсен могла быть в курсе происходившего?
– И продолжала делать вид, что ничего не зна­ет? Как будто ничего не случилось? Читая тайную переписку… Да, я часто об этом думал и, признаюсь, дрожал от страха за госпожу Якоб, хорошо зная, кто такая Ева Кристенсен, понимаете? Именно поэтому я решил прервать эту параллельную переписку. Месяцев шесть назад. Имея своим противником Еву, нельзя играть с огнем… Уехав из Албуфейре, я больше не связывался с госпожой Якоб, потому что
сам не знал, где брошу якорь. Ни к чему было риско­вать, передавая адрес, который наверняка оказался бы временным… Я никогда не упоминал о своем пла­не в письмах к Алисе, это было слишком опасно… В нужный момент я просто передал бы ей сигнал и указал место встречи на словах, через госпожу Якоб. Но Алиса нашла эту проклятую кассету и убе­жала, прежде чем я успел с ней связаться… Мне все стало известно случайно, из газеты, кажется немец­кой… Потом я узнал об убийстве Грека и о событиях в Эворе и тут же сбежал сюда – вчера. Я не знал, что делать. Сегодня днем один из моих знакомых ска­зал, что вы заезжали к Жоржи и что вы меня ище­те. Я думал, это вы похитили мою дочь, и, когда уви­дел вас с Пинту, решил, к ужасу своему, что он предал меня…
Большой глоток виски поставил точку в рас­сказе.
Хьюго переваривал полученную информацию, его мозг работал как компьютер.
Что за дикая история…
– Хорошо, вы несколько раз упоминали, что знаете Еву Кристенсен, понимаете, что она собой представляет. Что вы имели в виду?
Тревис нахмурился.
Речь явно зашла о вещах, которые ни при каких обстоятельствах не должна слышать девочка-под­росток, особенно если речь идет о ее собственной матери. Хьюго разозлился на себя, за допущенную ошибку и проявленное любопытство, но он должен был узнать!
– Вы ведь знаете, господин Тревис, что ваша дочь видела ту кассету и точно знает, на что спо­собна ее мать.
Он хотел сказать: она видела эскадрон смерти в деле, много раз, с близкого расстояния.
Плотные синеватые клубы табачного дыма, кружась, плыли к окну.
– Бот что я вам скажу: давно это началось и про­грессировало, так что, когда мы встретились, она уже была такой… Должен признать, что после рож­дения Алисы ситуация ухудшилась… Не знаю поче­му. Говорят, после родов у женщин иногда случает­ся депрессия… Я вынужден был наконец признать некоторые вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128