Хозяин медленно вытирал стаканы, стоявшие на краю раковины.
Пинту откашлялся и заговорил:
– Знаете, мы вам признаемся, сеньор… Чело­век, которого я сопровождаю, – богатый коллекци­онер, он интересуется работами Тревиса, хочет ку­пить кое-что, но должен сам с ним поговорить. Он решил, что эти картины тоже написал Тревис, и только что сказал, что хотел бы встретиться с ху­дожником. Как вы думаете, это возможно?
Хьюго вынул последнюю пачку долларов и не­брежным жестом бросил деньги рядом со своим стаканом. Следовало вести себя прилично и ни в коем случае не обидеть этого человека.
Хозяин внимательно посмотрел в глаза Пинту, потом Хьюго. Он изучал их лица спокойно и холод­но. Потом медленно подошел.
– Господина О'Коннелла не было здесь не­сколько месяцев. В последний раз он оставил мне маленькую картину, вон ту, что над дверью. Это было в январе.
– И он не дал вам никаких координат – ни ад­реса, ни телефона, ни номера почтового ящика? – настаивал Пинту.
Хозяин подошел, молча взял доллары.
Хьюго видел, что он пересчитывает их – глаза­ми. Пятьдесят долларов. За пять кока-кол и неболь­шую информацию. По курсу эскудо получалась кругленькая сумма, особенно для прибрежного района Алентежу.
– Я… Не знаю, где он, сеньор, но… думаю, что знаю, кто мог бы нам помочь.
Зелень купюр явно выводила его из равнове­сия. Казалось, деньги жгут ему пальцы. Он долго перебирал их и наконец, бросив на посетителей смущенный взгляд, кинул банкноты в кассу.
Хьюго захотелось ободрить его: все нормаль­но, такое сегодня время. Что значат эти пятьде­сят долларов в сравнении с миллионными взят­ками? Королевским жестом, надеясь в душе на правдоподобие, он произнес на ломаном португальском:
– Сдачи не надо, сеньор
Хозяин с явным облегчением закрыл ящик кассы.
– Огромное спасибо, сеньоры, очень вам благо­дарен. Я попытаюсь связаться с человеком, о кото­ром говорил… Не знаю, правда, дома ли он сейчас.
И он направился в конец бара, к телефону-ав­томату.
Кто-то ответил на его звонок. Хозяин говорил тихо, но Хьюго видел, что Пинту прислушивается. Разговор шел по-португальски, возможно, он ухва­тит какую-то информацию.
Вскоре толстяк положил трубку и вернулся к ним:
– Мой друг сказал, что сейчас будет непросто связаться с господином О'Коннелом, но он попытается. Он перезвонит мне часа через два-три…
Хьюго дал понять Пинту, что им не следует здесь оставаться, и после обычных слов благодар­ности, пообещав вернуться через два или три часа, они подхватили Алису и вышли на улицу.
– Алиса, ты когда-нибудь уже видела похожие картины?
Девочка не ответила. Казалось, что она погру­зилась в воспоминания.
Хьюго посмотрел на часы. Немногим больше пяти. Воздух был теплым, но в нем уже чувствова­лась океанская прохлада. Рыбаки закончили вытя­гивать первую сеть и собирались приступать ко второй, находившейся метрах в ста левее.
Хьюго решил, что может позволить себе пят­надцать минут покоя. Потом они продолжат поиски «Манты», главное – не упустить зря время.
Они оставили машину, но спортивную сумку Хьюго взял с собой.
Все трое уселись на песок, прислонившись спи­нами к склону дюны, и молча наблюдали за рыбака­ми. Их действия вокруг деревянных кольев напоми­нали танец, старинную церемонию поклонения сокровищам, погребенным в морской пучине.
Потом они снова поднялись к ресторанчику, се­ли в «фиат» и продолжили судьбоносное путеше­ствие на север.
Уже давно Центральный комиссариат Фару не на­блюдал столь бурной деятельности. Специальные бригады занимались допросом задержанных. Кеслера полностью изолировали от других.
Он сразу потребовал адвоката, но ему при­шлось удовлетвориться присутствием Аниты и двух инспекторов из комиссариата, засыпавших его вопросами. Несмотря на магнитофонную за­пись, сделанную Хьюго, вначале он упорно хранил молчание.
Первыми сдались двое португальцев, захва­ченные в доме в горах. Они мало что знали, но их сведений хватило, чтобы уличить других в нападе­нии на гостиницу и убийстве дилера-грека, К полу­дню «бельгиец», называвший себя де Вламинком, был опознан нидерландской полицией по фотогра­фии и поддельным документам, переданным Ани­той по факсу. На самом деле человека звали Ваарменк, и его разыскивали за совершение разных преступлений. Он часто посещал Йохана Маркенса.
Стена начала осыпаться со всех сторон.
В час дня из Амстердама прибыл Петер Спаак с интересной информацией, так что, возобновив до­прос Кеслера, Анита смогла нажать на нужные рычаги.
– Итак, вернемся немного назад, а потом я за­дам тебе один-единственный вопрос: ты готов со­трудничать с нами и сдать госпожу Кристенсен или предпочитаешь гнить в тюрьме, ежеминутно спрашивая себя, как и откуда они тебя достанут?
Она дала ему несколько секунд на размышле­ние и продолжила:
– Ты – единственный, кому известно ее имя, об этом свидетельствует пленка. Все остальные говорят, что слышали о какой-то госпоже Кристобаль. Это означает, что ты входишь в высший эшелон организации и твоя ответственность достаточно велика. Я уж не говорю о попытках похищений и убийствах – в том числе одного полицейского при исполнении служебных обязанностей здесь, в Пор­тугалии… Но даже с хорошим адвокатом, на кото­рого ты получишь право по возвращении в Голлан­дию, твое дело потянет на такой срок, что тебе только и останется, что считать годы. Поэтому я предлагаю тебе честную сделку: понимание – как во время следствия, так и на суде. В обмен на это и в интересах твоей же безопасности нужно, чтобы ты помог покончить с Кристенсен…
Она посмотрела в глаза киллеру-южноафри-канцу со всей возможной холодностью:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128