Преуспел в международной торгов­ле. Два года назад Ева унаследовала большую часть семейного состояния. Она продолжает дело отца и владеет новыми предприятиями, которые сама ос­новала. Полный список прилагается.
Анита перевела дыхание и продолжила:
– Далее, Вильхейм Карлхайнц Брюннер, авст­риец, родился в Вене. Тридцать три года. Единст­венный ребенок в семье, скажем так… не совсем обычной. Мать умерла, когда он был совсем малень­ким. Воспитанием занимался отец, Мартин Брюн­нер. В сорок пятом его осудили за коллаборацио­низм, но в шестидесятые, во время экономического бума в Германии, он быстро разбогател благодаря состоянию жены. Насколько мне известно, в конце восьмидесятых он сошел с ума и сейчас находится в лечебнице в Швейцарии. До встречи с Евой Кристенсен Брюннер успел промотать большую часть экономической империи. Казино, Лазурный Берег, горные лыжи, дорогие гостиницы. Теперь Ева уп­равляет всем, что у него осталось.
Анита помолчала несколько мгновений, давая комиссару возможность переварить услышанное. Вернее, чтобы по установленному коду, понятному только им двоим, включились пришлые чиновники.
Толстый сыщик едва заметно кивнул, и Анита поняла, что может продолжать.
– Брюннер – не отец Алисы, а отчим. Настоя­щий отец – англичанин, живет в Португалии, но мы ничего о нем не знаем… Я еще вернусь к нему чуть позже.
Анита заметила, что комиссар прячет улыбку. Он сам поучал ее однажды: «Будьте осторожны, Анита, крупные акулы там, наверху, ненавидят таких умных и ярких людей, как вы… Никогда не созда­вайте впечатления, будто преподносите им урок».
Бросив на начальника взгляд сообщницы, она пошла дальше:
– Следующий – Йохан Маркенс, тридцать шесть лет. Родился в Бельгии, в Антверпене. Осуж­ден один раз – десять лет – за нанесение увечий и незаконное ношение оружия. Два раза привлекался за торговлю наркотиками, но осужден не был. Про­ходил по делу об убийстве дилера, здесь, в Амстер­даме… Всякий раз не хватало улик.
Комиссар приподнял бровь. Это был сигнал: здесь нужна дополнительная информация.
– И в деле об убийстве, и в деле о торговле ге­роином были многочисленные свидетели, обеспе­чивавшие ему железное алиби… В обоих случаях Маркенса не было в Нидерландах.
Комиссар пристально посмотрел на Аниту. Она ответила на молчаливый вопрос:
– Ни Кристенсен, ни Брюннера не было среди свидетелей, хотя…
Огонек, вспыхнувший во взгляде комиссара, побуждал ее продолжать.
Анита сделала глубокий вдох.
– Вполне вероятно, что многие свидетели были связаны с Кристенсенами. Мы пока не успели про­верить…
Анита хотела сказать, что после перестрелки в магазине прошло всего несколько часов, но она ус­пела собрать первые сведения, необходимые для столь крупного расследования.
Кроме того, проведенное за неделю расследо­вание позволило им многое узнать о чете Кристен­сен – Брюннер.
Хуже всего обстояло дело с информацией о фи­нансовой составляющей, они ничего не знали о встроенных одна в другую фирмах. Сегодня, перед тем, как случилась стрельба в магазине, Петер Спаак вернулся из министерства с отказом: им за­претили финансовое расследование внутри «Крис­тенсен Инкорпорейтед».
Чиновники заерзали в креслах.
Анита, Спаак, другие члены их команды, со­трудники уголовной полиции, отдела по борьбе с наркотиками и отдела нравов, короче – большин­ство сыщиков были уверены: законные с виду предприятия Евы Кристенсен представляли собой хорошо организованную сеть фирм-прикрытий для самых темных дел, и полученная кассета дала им след. Они увидели надводную часть айсберга, по всему миру, в зонах «налогового рая», разбросаны фирмы, открытые на подставных лиц. К несчастью, Аните не удалось получить доступ к номерным счетам в Швейцарии и на Барбадосе.
Она поняла: комиссар хочет, чтобы она победи­ла. «Используйте любое преимущество», – прочи­тала она в его взгляде.
– В перестрелке сегодня погиб молодой блестя­щий инспектор. Все это наводит на мысль о том, что связь между Йоханом Маркенсом и Кристенсами в высшей степени подозрительна…
Ван дер Хеед выпрямился, скрипнув стулом, и спросил:
– А что у вас есть на этого Кеслера?
Анита с трудом сдержала досаду. Кеслер оста­вался темной лошадкой. Гражданин Голландии. Родился в Гронингене. О его детстве и отрочестве им ничего не удалось найти, и Анита решила: ско­рее всего, он тогда жил в другой стране. В1955 году родители увезли Кеслера в Южную Африку, и о них ничего не было известно до 1991 года, когда Карл Кеслер всплыл в Амстердаме, на службе у Кристенсенов.
– Мадемуазель Ван Дайк?
Вопрос вернул ее к действительности, к судье Ван дер Хееду. Он ждал ответа, строго нахмурив одну бровь и недоуменно подняв вверх другую.
– Извините, – выдохнула Анита, – Мы очень мало знаем о Кеслере. Он – одно из белых пятен в этой истории…
– Хорошо, хорошо, – прервал ее молодой су­дья с аккуратно подстриженными усами. – А что вы можете рассказать нам об Алисе?
Анита постаралась нарисовать максимально точный портрет девочки:
– Она – блестящий ребенок. Чувствительная, очень умная, необычная. Нет никаких сомнений в том, что ее показания станут решающим элемен­том в этом деле. По разным причинам я уверена: она направляется на юг, в Португалию, где живет ее отец.
Слева, оттуда, где сидел яппи, донеслось подо­бие вздоха.
– Так чего же вы ждете от нас, мадемуазель Ван Дайк?
Голос судьи Ван дер Хееда был медоточивым. Анита выпалила в ответ, как выстрелила:
– Пусть это будет настоящее расследование! Мы не должны довольствоваться розыском Иохана Маркенса за убийство Джулиана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128