Он сел за руль и сразу тронулся с места, сохра­няя спокойное и сосредоточенное выражение лица человека, занятого только машиной.
Свернул на шоссе к Фару, потом на узкую до­рогу, поднимавшуюся по склонам холмов в север­ном направлении.
Кеслер напрягся – едва заметно, но Хьюго за­метил.
Пора действовать.
– Обговорим твой выезд из страны. Полиция согласна, но нужно еще кое-что сделать.
Сероглазый мужчина средних лет по-прежне­му сосредоточенно следил за дорогой, но напряже­ние понемногу отпускало его.
Доехав до холмов, он нашел лесную тропинку и без колебания свернул на нее. Они очутились в зо­лотисто-зеленом шатре, полном восхитительных ароматов, врывавшихся в салон через опущенные стекла. Верхушки живого свода колыхались под свежим бодрящим ветерком, словно потоки света лились с ветвей.
Хьюго с наслаждением вышел из машины, же­стом пригласив спутников следовать за ним.
Пинту по-прежнему не выпускал из руки пис­толет.
Кеслер шел за ними, отстав на несколько мет­ров. Он выглядел слегка встревоженным. Лицо Пинту было замкнутым, но не агрессивным, он то­же не понимал, что должно произойти.
Хьюго повернулся к сероглазому и сказал:
– Есть небольшая проблема… Сорван и Вондт сумели улизнуть из ловушки. Скорее всего, с не­сколькими подручными.
На лице Кеслера появилось удивительно со­средоточенное выражение.
– Ну вот… Теперь полицейским нужна мадам Сам-Знаешь-Кто… Ты сможешь уйти, но нам нуж­на верхушка… Извини.
Ему была противна эта ложь с примесью фаль­шивой жалости.
Сероглазый ответил не сразу. Он переварил информацию, не спуская глаз с Хьюго.
– Я уже говорил вам, что ничего не знаю. Госпо­жа Кристенсен уехала из Амстердама и отправила нас с Вондтом сюда на поиски Тревиса. Сорван зани­мался Алисой под наблюдением Вондта. Только ему известно, где находится госпожа Кристенсен.
Хьюго задумался:
– Напряги память. Надо вспомнить все… иначе мне придется сдать тебя фараонам.
Он медленно вынул «ругер» из кожаной ко­буры. Резко взвел курок. Диктофон, висевший у него на поясе, крутился медленно, слегка вибри­руя.
Углы рта Кеслера дернулись в нервной грима­се, он вздохнул:
– Вчера… Вондт что-то такое говорил о мысе Сагриш. Там у него была назначена встреча.
– С Евой Кристенсен?
Кеслер ответил не сразу. Видя, что Хьюго тер­пеливо ждет ответа, он пробормотал, не разжимая губ:
– Вондт так не сказал, это запрещено, но я со­вершенно точно знаю, что с ней. На девяносто де­вять процентов,
Хьюго широко улыбнулся: – Ну, вот и прекрасно… надо было мне сразу сказать… Больше ничего?
– Нет, он упомянул, что едет к мысу. Это все. Я ведь объяснил – вся информация строго разгра­ничена.
Хьюго поднял руку без оружия в знак прими­рения:
– Ну ладно, ладно… А теперь поговорим о том, чем в действительности занимается госпожа Крис­тенсен.
Кеслер закрылся, ушел в себя, но Хьюго не об­ратил на это ни малейшего внимания.
– Прежде всего, что тебе известно о кассетах? Кеслер уставился на какую-то точку в лесу, между ним и Пинту.
– Выражусь яснее: ты хочешь, чтобы тебя до­прашивал я или та легавая из Амстердама?
– О чем вы?
– Я задал вопрос!
– Не знаю, о чем вы.
– Не держи меня за идиота. Я в курсе истории с ужастиками, так что колись. В чем была твоя роль?
Кеслер опустил голову:
– Я уже говорил вам, что занимался только Амстердамом. И только вопросами безопасности.
Хьюго знал, что Кеслер врет и что-то скрывает, но не представлял, как лучше надавить на него.
Вдруг он вспомнил одну деталь из рассказа Алисы о ее жизни в амстердамском доме.
– Ты видел ту кассету?
– Какую?
– Которую Алиса стащила у родителей.
– Не понимаю.
– Я тебе не верю. Алиса рассказывала, что ты часто куда-то возил кассеты из дома в Амстердаме и что-то привозил обратно. Коробки, полные видео­кассет… Туда, обратно… Слушай, даю тебе десять секунд на размышление, потом стреляю в колено, и ты вернешься к этому разговору на больничной койке, причем беседовать придется с полицией всего континента…
Кеслер внимательно посмотрел на Хьюго и Пинту, опустил голову:
– Ладно… я вам все скажу, но за это вы меня от­пустите.
– Нет, этого я сделать не смогу. Придется спро­сить разрешения «у девчонки из полиции». В твоих интересах не тянуть волынку, чем раньше ты заго­воришь, тем скорее сможешь уйти.
Он удивлялся своей способности громоздить одну ложь на другую.
– Прежде всего, в двух словах, твое настоящее имя, сколько лет, чем занимался…
– Ладно… Мне сорок четыре года, я родился в Нидерландах, но почти всю жизнь прожил в Юж­ной Африке… Я… что вы хотите узнать?
– Кто ты на самом деле. Я люблю знать, с кем договариваюсь о серьезных вещах. Что ты делал в Южной Африке?
– Я… Работал в армейских разведподразделениях, потом в полиции.
Ах вот как? Хьюго прекрасно представлял се­бе, какого рода работу мог выполнять Кеслер в Соуэто или в лесах Трансвааля.
– А что заставило тебя работать на частных лиц здесь, в Европе?
– У меня были проблемы…
– Какие именно?
Кеслер переступил с ноги на ногу:
– Какие бывают у полицейских.
Он явно не хотел распространяться на эту тему.
– Проехали… Вернемся к делу. Как ты посту­пил на службу к Кристенсен?
– Когда мне пришлось уехать из Африки, я сбежал в Испанию, потом в Голландию, а там по­знакомился сначала с Вондтом, а потом с Вильхей-мом Брюннером. Он меня и нанял.
Хорошо. Теперь Хьюго яснее представлял себе психологию собеседника.
– Твои функции?
– Безопасность дома в Амстердаме и…
– Это ты мне уже говорил. Меня интересуют кассеты. Чем ты занимался во всей этой истории с кассетами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128