— А их по весне много на полях находили. И наганы, и автоматы. Немцы покидали. — Витька встал, начал собирать стружку. — Я за молоком пойду, а вы подождите бабуню, она скоро.В углу двора за кустами малины лежали бревна с истлевшей корой.— Пошли покурим, посидим, — сказал Степан, — а то день уж больно колготной, ноги гудят прямо.Они присели, не спеша закурили.— Понимаешь, Игорь, — Степан глубоко затянулся, папироса затрещала, — странная история получается. Выходит так, что о поездке Ерохина в райцентр никто и не знал.— Так уж и никто?— Знала только Игнатова, заместитель Ерохина.— В такой ситуации никому верить нельзя.— Фома неверующий, — Степан удивленно посмотрел на Муравьева. — Наоборот, надо верить, только, конечно, проверять все необходимо…Где-то вдали на деревенской улице раздался треск мотоцикла.— Вон, — усмехнулся Игорь, — бабка Виденеева едет.Звук мотора все приближался и наконец оборвался, заглох у самого дома.— Смотри-ка, — засмеялся Степан, выглядывая из-за кустов, — и точно бабка приехала.У ворот стоял армейский мотоцикл. За рулем, положив автомат на колени, сидел боец без пилотки, из коляски, расстегивая кобуру, вылезал командир, петлиц его Степан не разглядел. Но в позе бойца, который глядел на дом, и в движениях командира Полесов вдруг почувствовал еще не осознанную опасность.А командир уже приближался к воротам.— Игорь, — шепотом скомандовал Полесов и выдернул пистолет.Муравьев все сразу понял. Он быстро переместился ближе к дому, так что солнце оказалось за его спиной.Военный подошел к крыльцу и уже занес ногу на первую ступеньку.— Руки, — тихо, но необычайно твердо сказал Муравьев, — руки вверх!Командир дернулся и чуть обернулся, неохотно отнимая руку от кобуры.— В чем дело?— Кто вы такой? — Игорь внимательно следил за неизвестным.— Я помощник коменданта, нам сообщили, что в этом доме скрывается дезертир. — Командир повернулся лицом к Муравьеву: — Кто вам позволил…— Об этом после. Документы.— Пожалуйста, — лениво произнес старший лейтенант и сунул руку в карман галифе.Игорь мгновенно почувствовал опасность: там второй пистолет! И в тот момент, когда неизвестный выдергивал руку из кармана, Муравьев, падая, нажал на спусковой крючок. Два выстрела слились в один. Им ответила длинная автоматная очередь, взревел мотор мотоцикла.Старший лейтенант лежал, отброшенный к стене тяжелой пулей парабеллума, глядя перед собой остановившимися глазами, из угла рта на гимнастерку сбегала тоненькая струйка крови. Игорь только на секунду задержал на нем взгляд и бросился к воротам.Степан, положив ствол нагана на изгиб локтя, целился в мчавшегося по улице мотоциклиста. Муравьев тоже вскинул пистолет, пытаясь поймать на мушку широкую, согнувшуюся спину.Наперерез машине выскочили Ефимов и два бойца с винтовками. Мотоциклист рванул машину к обочине, стараясь выскочить на поле. Глухо ударил винтовочный выстрел. Над мотоциклом взметнулся клуб голубоватого света. Водитель, выброшенный взрывом из седла, объятый пламенем, пролетел несколько метров и упал в траву.Когда Муравьев и Полесов подбежали к месту взрыва, Ефимов уже сбил огонь с одежды мотоциклиста. Игорь увидел сгоревшие волосы, черное, обуглившееся лицо и отвернулся.— Живой, — Ефимов поднял голову водителя, — дышит. Боец наш по шине стрелял, да попал в бак с бензином.У околицы в клубах пыли появилась «эмка». Это приехал Данилов. Данилов — Так, — сказал Иван Александрович, оглядевшись, — атака слонов под Фермопилами. Живой? — он кивнул на мотоциклиста.— Пока.— Срочно в машину. Полесов с ним. В город, в больницу. Потом обратно. Срочно. Виденеева жива?— Все в порядке, — ответил Игорь, — там, во дворе, еще один лежит.— Научились стрелять…— Данилов выругался. — Мне не трупы нужны, а свидетели.— Так ситуация…— Догадываюсь. Машинку новую не терпелось опробовать…— Иван Александрович…— Я сорок два года Иван Александрович. Давай веди.Они подошли к виденеевскому дому. У забора, прижав к себе Витьку, стояла старушка. Она с ужасом смотрела на оперативников.— Что, напугалась, мамаша?Старушка молчала, только сильнее прижимала к себе внука. Данилов вошел во двор, долго рассматривал убитого, словно пытаясь вспомнить, где видел это лицо. Нет, он просто был похож на всех покойников. А их много видел Иван Александрович на своем веку. Смерть делает всех людей похожими, покрывает лицо синевой, обостряет черты.— Обыскать, — повернулся он к Белову, — внимательно только, а потом в машину и в город. Где хозяйка?— Вон она, — кивнул Муравьев в сторону старушки.— Так, — Данилов подошел к Виденеевой. — Вас как зовут? Ага. А меня Иван Александрович. Этот человек, — он показал на убитого, — хотел вас застрелить.— Меня-то за что?— А вот из-за этой корзинки.— Не знаю, ничего не видела, — Виденеева закрестилась.— Да вы погодите, погодите. Если вы не скажете, кого видели в лесу в день убийства Ерохина, я не могу ручаться ни за вашу жизнь, ни за жизнь ваших близких.— Ишь ты как. Ты милиция, ты власть Советская. Ты меня и защищай. А то немец измывался, а теперь свои…— Да погодите же, — устало сказал Данилов, — вы только скажите, о чем он с вами говорил.— А о чем мне с кровопийцами говорить? Он мимо прошел, а я в кусты схоронилась.— Это точно он, вы не обознались?— Да я его рожу гадкую всю жизнь помнить буду. Он у немцев в городе бургомистром был.— Ну вот видите, мы и договорились. Сейчас ваши показания запишут, и все. Игорь! — позвал Данилов.— Иван Александрович, вот поглядите, — Белов протянул командирскую книжку убитого.Данилов взял ее, раскрыл: фамилия — Ивановский, имя и отчество — Сергей Дмитриевич, воинское звание — старший лейтенант.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58