— Само собой, Флаффи, — сказал Гус и почувствовал досаду: его нижняя челюсть, губы и язык совершенно онемели.
— Слушай, Лэнс, — сказала Поппи, придвигаясь вместе со стулом к нему поближе. — Обычно мы ни с кем не ложимся меньше чем за сотню в ночь. Но, может, за те платья я бы решилась удружить тебе, ну, скажем, за пятьдесят хрустящих, и, может, за оставшиеся двадцать пять нам удалось бы уговорить и Флаффи поработать. Что скажешь, Флафф? Больно хорош этот чертенок.
— Прелесть, а не какунчик, — сказала та. — Я согласна.
— Вот и отлично, куколки, — сказал Гус, кожей чуя, как свирепо таращится на них сквозь дымную темень Андерсон. Тем не менее Гус поднял три пальца, подзывая официантку.
— Почему бы нам сразу и не начать? — спросила Поппи. — Времени уже почти час.
— Рановато еще, — ответил Гус. — Я слышал, они тут крутятся и после закрытия. Как вам такая идея: после двух идем наверх, выпьем немного, повеселимся, а потом можем отправиться в мотель, ну как?
— Джордж дерет наверху втридорога, — сказала Поппи. — А у тебя всего-то семьдесят пять долларов, они нам нужнее, чем Джорджу.
— Послушайте, — заворчал Гус, на мгновение запнувшись и глядя с жалостью на обреченную муху, барахтавшуюся в круглой лужице на грязном столе. — Есть план. Приглашаем того парня, ну, моего знакомого, и, как закроется бар, берем его с собой наверх к Джорджу. А там просаживаем все его денежки. У него их куры не клюют. Ну а после того, как всласть напьемся, пускаем его под откос и втроем спешим в постельку. Покамест я для нее не созрел, для постельки, мне еще веселиться и веселиться.
— Я вижу, ты не знаешь, что такое веселье, какунчик, — сказала Флаффи, короткопалой розовой рукой стиснув ему бедро и тяжело навалившись на Гуса в попытке чмокнуть его в щечку губами, похожими на спущенную камеру от колесной покрышки.
— Прекрати, Флаффи, — сказала Поппи. — Ради Бога, не хватает только, чтобы тебя сунули в каталажку протрезветь. Как нам тогда быть?
— Она не пьяна, — сказал вдребезги пьяный Гус. Не выдержав нагрузки, локоть его соскользнул со стола из-под массивного тела Флаффи.
— Лучше уйти отсюда и отправиться в мотель сейчас же, — сказала Поппи. — Когда вас повяжут как последних алкашей, от всей нашей сделки останется кучка дерьма.
— Обожди чуток, — сказал Гус и помахал рукой в ту сторону, где, по его расчетам, должен был находиться Андерсон.
— Не хотим мы этого типа, — сказала Поппи.
— Заткнись, Поппи, — сказал Гус.
— Заткнись, Поппи, — сказала Флаффи. — Больше людей — трах веселей, — срифмовала она.
— Считай, что я взяла тебя с собой в последний раз, Флаффи, — сказала Поппи и щедро отпила из своего стакана.
— Ты звал меня? — спросил Андерсон, Гус поднял голову и увидел над собой красные глаза сержанта.
— Да, конечно, — пробормотал Гус. — Присаживайся… Чонси. Девочки, это вот Чонси Дангхилл, мой старый приятель. Чонси, знакомься: Флаффи и Поппи, мои новые приятельницы.
Гус поднял бокал с виски, приветствуя всех троих, и сделал большой глоток, однако вкуса почти не разобрал.
— Очень приятно, — с неловкой чопорностью произнес Андерсон, и Гус покосился на сержанта, вспомнив слова Бонелли: хреновей работника по барам, чем Андерсон, не найти, этот трезвенник пьянеет с двух бокалов, да и то пьет лишь тогда, когда этого требует долг. Гус ухмыльнулся и перегнулся через стол, разглядывая, как заливает начальственные глаза «фирменный» андерсеновский гнев.
— Старина Чонси должен нас догнать, — сказал Гус, — если, конечно, он хочет после двух подняться с нами в личный бар Джорджа и пропустить там по паре рюмочек.
— Дерьмо, — сказала Поппи.
— Личный бар? — переспросил Андерсон, бросая на Гуса хитрый взгляд и пощипывая редкие усики.
— Вот именно, нас отведут наверх девочки. Они знают этого Джорджа, у него первоклассный притончик, действующий после отбоя, и, если уж ты согласен оплатить нам всю выпивку, можешь присоединяться, верно, девочки?
— Прав-ффф-да, — сказала Флаффи и чмокнула Гуса, ткнувшись ему в щеку, отчего его едва не передернуло; несмотря на выпитое спиртное, при мысли о болезнях, которыми могут наградить его губы проститутки, он содрогнулся. Украдкой плеснул немного виски на руку и, чтобы убить всех микробов, смазал им влажный след. — Так ты заказываешь выпивку, а, Чонси? — спросила Флаффи с вызовом в голосе, буравя Андерсона глазами, все равно как боксер своего противника.
— Четыре бокала, — обратился тот к официантке.
— Для себя два, — сказал Гус.
— Что?
— Ты должен догонять.
— Так что же? — спросила скучающая официантка, все еще колеблясь и не зная, кому повиноваться.
— Или ты нас догоняешь, или мы не берем тебя наверх, — сказал Гус.
— Принесите мне два дайкири, — сказал Андерсон, не сводя с Гуса ненавидящих глаз, а тот безостановочно хихикал, пока Флаффи специально для шефа повторяла анекдот про еврея и голубоокого верблюда.
— Пей до дна, — приказал Гус Андерсону, когда дайкири прибыли.
— Выпью так, как мне нравится, — сказал Андерсон.
— Пей до дна, мадь д-д-вою, — скомандовала Флаффи, и багровые мешки у нее под глазами угрожающе набухли. Когда Андерсон отставил в сторону первый бокал, Гус зааплодировал и слабо улыбнулся Поппи. Та курила и поглаживала свой стакан.
Гус со старательным вожделением поглядел на ее выпуклые груди и рассказал Флаффи анекдот про «девицу из стриптиза с одной титькой», только концовку он позабыл и смолк где-то на середине. Флаффи заквакала, всхрапнула-всхлипнула и заявила, что смешнее ничего вовек не слыхала.
Прикончив второй бокал, Андерсон подал знак поднести еще пять и теперь радостно скалился, допытываясь у Поппи, не работала ли та когда-нибудь танцовщицей:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143