Надо бы вам выхлопотать у окружного судебного исполнителя официальную бумагу, в которой им предписывалось бы съехать отсюда, а уж затем можно преследовать их через суд за незаконное владение чужой собственностью, или как у них там называется. Да все это стоит времени, а адвокат — еще и денег.
— На адвоката нет у меня никаких совершенно денег, господин из полиции, — сказала старушка, касаясь руки Уайти тонкой молящей ладонью.
— Это мне тоже знакомо, мэм, — сказал Уайти. — Честное слово. Кстати, это случаем не кукурузным хлебом пахнет?
— Им самым, сэр. Не хотите ли испробовать?
— Хочу ли я? — переспросил Уайти, снимая фуражку и направляя старушку в кухню. — Да я же сам из деревенских. Я вырос в Арканзасе, жуя кукурузный хлеб.
— А вы чуток не отведаете? — улыбнулась та Рою.
— Нет, благодарю вас, — ответил он.
— Тогда глоточек кофе? Он свежий.
— Нет, мэм, спасибо.
— Уж и не знаю, когда ел такой вкусный кукурузный хлеб, — сказал Уайти. — Вот покончу с ним и пойду поговорю с вашими квартирантами. Они вон в той хижинке, что на задках?
— Да, сэр. Там она, ихняя обитель. Уж я оценю по заслугам то, что вы для меня делаете, и непременно расскажу нашему членщику муниципального совета, какая распрекрасная у нас полицейская сила. Вы так всегда добры ко мне, по какому бы поводу я ни звонила. Видать, вы с того участка, что на Ньютон-стрит?
— Так точно, мэм. Просто скажите вашему члену муниципального совета, что вам по душе, как несет свою службу Уайти с Ньютон-стрит. А если пожелаете, можете даже звякнуть в участок и передать это моему сержанту.
— Ну конечно, я так и поступлю, мистер Уайти, и не сомневайтесь. Могу я предложить вам еще чуток кукурузного хлеба?
— Нет, нет, спасибо, — ответил Уайти и вытер лицо сверху донизу полотняной салфеткой, которую подала ему старушка. — Ну а теперь мы пойдем перекинемся с ними словечком, и, бьюсь об заклад, они живо принесут вам все, что задолжали.
— Большущее вам спасибо, — крикнула им старушка, когда они зашагали — Рой следом за Уайти и лучом от его фонарика — по узкой дорожке в глубь двора. Разочарование Роя уступило место чувству сожаления к старушке и восхищению ее опрятным крохотным домишком. В гетто таких, как она, совсем немного, подумал он.
— Что и говорить, паршиво, когда люди обижают такую славную бабульку, — сказал Рой, когда они подошли к хижине.
— С чего ты взял, что они это делают? — спросил Уайти.
— То есть как? Ты же слышал…
— Я выслушал лишь одну сторону в споре хозяйки с квартиросъемщиками, — сказал Уайти. — Теперь должен выслушать и вторую. Единственный судья в таких делах — ты сам. Никогда не выноси приговор, покуда не выскажутся обе стороны.
Чтобы смолчать на этот раз, Рою пришлось прикусить губу. Невозможно поверить, что человек может быть нелеп до такой степени. И ребенок бы понял, что жалоба старушки совершенно справедлива… Дверь еще не распахнулась, а Рой уже знал, что увидит за нею грязную мерзкую лачугу, в которой несчастные детишки живут в полнейшем запустении заодно с бездельниками родителями.
На легкий стук Уайти им открыла кофейного цвета женщина лет тридцати.
— Миссис Карсон говорила про то, что собирается вызвать полицию, — сказала она с усталой улыбкой. — Входите, начальники.
Рой прошел вслед за Уайти в маленький домик: спальня в заднем крыле, крошечная кухонька да гостиная, в которой шесть ребятишек сгрудились вокруг допотопного телевизора с дышащим на ладан кинескопом.
— Дорогой, — позвала она, и в комнату, мягко ступая, вошел мужчина, одетый в поношенное хаки и вылинявшую рубаху. Из-под коротких рукавов выглядывали мощные бицепсы и мозолистые натруженные руки.
— Я и не думал, что она взаправду вызовет полицию, — сказал он и смущенно улыбнулся, покуда Рой гадал, как это с таким количеством детей удается здесь сохранять чистоту.
— На две недели просрочили плату, — произнес тот, растягивая слова. — Раньше и не опаздывали вроде, окромя одного раза, да и то на три дня всего. Эта старушенция чересчур уж строга.
— По ее словам, деньги вы должны были внести два с лишним месяца назад, — сказал Рой.
— Гляньте-ка тогда вот на это, — сказал мужчина, направляясь к кухонному шкафу, и возвратился от него с ворохом бумажек. — Вот вам расписка за последний месяц, а вот — за предпоследний, и за тот, что перед ним, и так до самого января, когда мы прибыли впервой сюда из Арканзаса.
— Так вы арканзасские? — спросил Уайти. — С каких краев? Я и сам из Арканзаса.
— Погоди минутку, Уайти, — вмешался Рой и снова обратился к мужчине. — С чего бы понадобилось миссис Карсон утверждать, что вы так задержались с выплатой? Говорит, вы никогда не платите вовремя, хоть она и предупреждала вас, что нуждается в деньгах, а ваши дети, по ее словам, успели разнести весь дом. Зачем ей это понадобилось?
— Начальник, — сказал мужчина, — уж больно она скупа, ваша миссис Карсон. На этой стороне Авалона она хозяйничает вовсю: от Сорок девятой улицы и до угла — тут она всему голова.
— Ваши дети наносили когда-нибудь ущерб ее собственности? — спросил Рой слабым голосом.
— Взгляните на мой дом, начальник, — ответила женщина. — Похожи мы на тот народ, что позволяет детям рвать дом на части? Как-то раз Джеймс швырял камнем в консервную жестянку и разбил ей окно в подвале. Только она вписала это нам в счет, а мы его оплатили.
— Ну и как вам Калифорния? — поинтересовался Уайти.
— Очень даже здорово, — улыбнулся мужчина. — Чуть подкопим деньжат, может, прикупим какой-никакой домишко да и съедем от миссис Карсон.
— Ну-ну, что ж, нам пора, — сказал Уайти. — Очень сожалею, что ваша хозяйка причиняет вам столько хлопот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143