Когда разнесли стекла на юго-западном углу, Рой подумал: Бог ты мой, собралась еще одна сотня, а я их даже не заметил! Неожиданно свободной от толпы осталась лишь юго-восточная часть перекрестка. Туда-то и начали отступать полицейские, все, кроме какого-то коренастого служителя закона, в одиночку наседавшего на компанию из полудюжины негров, не выпускавших из рук охапок мужской одежды и бредущих к небрежно припаркованному «бьюику». Концом дубинки полицейский огрел по спине первого из них, второго опытным хлестким ударом по ноге опрокинул на колени, но тут же сам получил по физиономии брошенной из толпы упаковочной клетью из-под молока, после чего сразу попал под пинки двух десятков человек. Среди них были и женщины. Рой примкнул к команде из шести спасателей, бегущих поперек Манчестер. Они поволокли его за собой, но моментально оказались закиданы градом камней и бутылок, одна из которых угодила Рою в локоть и исторгла из его глотки крик.
— И откуда все эти камни? — спросил седовласый крепыш полицейский в разорванной форменной сорочке. — Как только им удается набрать столько булыжников на городской улице?
Доставив раненого в дежурную машину, человек двенадцать полицейских возвратились на перекресток, проезд транспорта через него был временно запрещен. Стражи порядка и толпа наблюдали друг друга сквозь всеобщий гомон, крики, насмешки, хохот и рев радиоприемников.
Рой так никогда и не узнал, кто стрелял первым, но, когда началась пальба, он плюхнулся наземь, задрожал и пополз, прижимая к животу обе руки, в дверной проем какого-то ломбарда. Потом он подумал, что надо бы снять с головы белый шлем и им прикрыть живот, но понял, что это бесполезно. Он заметил, как в неразбериху перекрестка ворвались три или четыре дежурные машины и как толпы народу бросились в панике врассыпную, а сконфуженные полицейские громко обменивались меж собой противоречивыми и бестолковыми приказами. Откуда велся огонь, никто из них не имел ни малейшего представления.
Не покидая дверного проема и не убирая рук с живота, Рой вникал в болтовню о снайперах на каждой крыше и о том, что стреляют из самой толпы. Потом несколько полицейских принялись палить по дому в жилом квартале к югу от Манчестер. Дробовики и револьверы скоро превратили его фасад в настоящее решето, но, чем все это закончилось, узнать Рою не довелось: какой-то полубезумный полицейский махал руками, приказывая им отправляться опять на север. Пробежав сотню ярдов, Рой увидел поперек тротуара тело мертвого негра с простреленной шеей, еще один покойник валялся посреди улицы. Это не может быть правдой, думал Рой. Средь бела дня. Ведь это Америка, Лос-Анджелес. Но тут он увидел, как в него летит, кувыркаясь, кирпич, и ему снова пришлось упасть на живот. Потом он услышал звон расколотого зеркального стекла позади и одобрительные возгласы. На аллее слева появились человек тридцать негров. Незнакомый молоденький полицейский подбежал в тот самый момент, когда Рой вставал на ноги, и сказал:
— Тот, что в красной рубашке. Это он швырнул кирпич.
Затем полицейский невозмутимо прицелился в разбегающихся негров и выстрелил из своего дробовика. Двух из этой компании гром поверг на асфальт. Тот, что в красном, держался за ногу и визжал, другой — в рубашке коричневого цвета — поднялся и захромал, увлекаемый толпой ругающихся мародеров, растворился в суете бегущих прочь грабителей. Потом Рой услыхал два слабых хлопка и в гуще отступающей толпы увидел крошечную вспышку. Окно стоящего рядом автомобиля разлетелось вдребезги.
— А ну-ка, сволочь, покажись, — заорал молодой полицейский невидимому снайперу, затем развернулся спиной и медленно зашагал прочь. — Это кошмарный сон, — пробормотал он, взглянув на Роя. — Разве нет?
И тогда Рой увидел что-то уж и вовсе невероятное: молодой негр с густой бородой, в черном берете, из-под которого выбивались завитки волос, в шелковой майке, свирепо и воинственно настроенный парень, выступил из толпы в пятьдесят человек, и велел им отправляться домой, и сказал им, что полиция — это не их враги, и все такое, столь же дерзкое. Толпа двинулась на него и какую-то короткую минуту в бессознательном остервенении мутузила его ногами. Подоспевшим полицейским пришлось переносить бездыханное тело и под охраной укладывать в автомобиль.
Завыли сирены, и подъехали две машины «Скорой помощи» и одна полицейская, с шестью седоками внутри. Среди них Рой заметил сержанта. Он был молод, и его попытки навести порядок хотя бы среди подчиненных по большей части оказывались тщетными. На то, чтобы доставить убитого в морг-распределитель, а раненого — в госпиталь, ушел почти час. В эту пятницу бунт в Уоттсе разгулялся не на шутку.
Сержант приказал Рою арестовать раненого, того типа в красной рубашке. В помощь Рою выделили двух полицейских. Они отвезли раненого в тюремную палату окружной больницы. На ветровом и заднем стекле их машины камни живого места не оставили. Краска на прежде белой дверце покоробилась от пущенной в нее бутылки с зажигательной смесью. Радуясь длинной дороге в больницу, Рой в душе надеялся, что у напарников не возникнет страстного желания поскорее вернуться на улицы.
Уже стемнело, когда они снова направились к участку на Семьдесят седьмой. К этому времени они успели перезнакомиться. Каждый начинал сегодняшнюю смену с другими напарниками, но потом пошла эта кутерьма на углу Манчестер и Бродвея. Только ни хрена оно не значит, кто с кем работает, решили они, заключив меж собой соглашение: держаться друг друга и обеспечивать обоюдную защиту;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143