Посмотрел-посмотрел и снов
а лишился чувств.
…Три дня дэйлор не приходил в себя, три дня Тома не отходила от него ни на ш
аг, и три дня Золюшку так и подмывало похвастаться деревенским мальчишка
м о столь необычной находке. А на четвертый день нелюдь очнулся, но был нас
только слаб, что не мог даже сидеть. К тому времени Золюшка уже не считал е
го страшным, и его терзало любопытство, откуда взялись шрамы на спине дэй
лор, кто нанес смертельную рану в грудь и каким образом могут оживать уто
пленники.

Ильверс выздоравливал долго, словно мир духов никак не желал расставать
ся с ускользнувшей добычей. За окном весна незаметно перетекла в лето, а д
эйлор все еще не находил в себе сил подняться с кровати. Ильверсу было муч
ительно стыдно от осознания того, что за ним ухаживают враги народа дэйл
ор, но он не мог поделать с собой ровным счетом ничего. Тело не слушалось, в
груди засела противная, саднящая боль, а удовлетворение самых простых по
требностей вытягивало последние крохи сил. Зато теперь у него была уйма
времени на размышления да еще на изучение людского наречия. Маленький че
ловечек по имени Золий, или, как его звала мать, Золюшка, бывало, проводил ц
елые дни у постели дэйлор Ц и это вместо того, чтобы играть с другими людс
кими мальками, напустив на себя важный вид, Золюшка старательно втолковы
вал Ильверсу значения разных слов, а позже, когда тот помаленьку начал по
нимать чужую речь, занимал его сказками, слышанными от матери. Ильверс ле
гко осваивал людское наречие; все новое впитывалось в его память, как вод
а в сухую землю. К середине лета он стал потихоньку разговаривать, и тогда
к беседам подключилась хозяйка дома.
Ц Я… не могу… благодарить вас после, Ц запинаясь и торопливо подбирая с
лова, сказал ей дэйлор. Наверное, это не совсем правильно отражало его мыс
ль, но Тома все поняла. Она улыбнулась Ц по-особенному светло, отчего на д
уше у Ильверса вмиг стало хорошо и уютно.
Ц Но нам ничего от тебя и не нужно. Выздоравливай и возвращайся к своим. Т
ебе ведь надо в Дэйлорон, так? Ильверс невольно нахмурился. В Дэйлорон? Раз
умеется, ему следовало подумать о возвращении, но имеет ли смысл идти туд
а, где его уже попытались убить и где лишили жизни ни в чем не повинную жен
щину Ц его мать? Дэйлор взглянул на Тому и понял, что она опечалена его ре
акцией.
Ц Я был… меня убивать там, Ц словно оправдываясь, сказал Ильверс, Ц моя
мать была… убивать…
Тут он замялся, понимая, что смысл сказанного начинает путаться и что Том
а может неверно истолковать его слова. Она кивнула.
Ц Да, понимаю. Ты хочешь сказать, что тебя хотели убить, а твою мать убили в
Дэйлороне? Ильверс торопливо кивнул и закончил свою мысль:
Ц Я не… вернуться туда. Я отомстить, потом вернуться. Тома понимающе кивн
ула, затем взяла его руку в свои теплые мозолистые пальцы.
Ц Забудь о мести и выздоравливай поскорее.
…Что до размышлений, то Ильверс предавался им по ночам, когда лунный свет
косыми серебристыми снопами врывался в темную горницу, расплескиваясь
по дощатому полу. Дэйлор много думал о том, почему все так случилось, кто м
ог быть виновником происшедшего и что делать дальше. Он изводил себя воп
росами, на которые не находил ответа; в голове, как бобы, перекатывались дв
а имени: Варна и Эвор. Чего на самом деле хотел от него маг, назвавшийся Вар
ной? И мог ли Эвор по каким-либо причинам приказать Кэйвуру убить двух раб
ов Ц собственного сына и его мать? Мысли путались, сплетались, завязывал
ись тугими мудреными узлами. Ильверсу хотелось плакать от беспомощност
и, но потом, в одну душную ночь, под оглушительное пение цикад, он понял, что
зря мучает себя. Ильверс решил, что отомстит им всем: и Эвору, и Варне, и Кэйв
уру, и… И Найли. Оставалась незначительная мелочь Ц подняться на ноги и о
брести могущество, достаточное для осуществления планов.
Было еще кое-что, заставляющее Ильверса беспокойно ерзать на подушках: д
эйлор чувствовал, что меняется. Неведомо как, но меняется, и эти изменения
затрагивали и тело, и разум, и то, что называют духом дэйлор. Он не помнил, чт
о с ним произошло тогда, за порогом жизни, но чувствовал: это спасло его от
окончательного ухода к предкам, это же теперь трудилось над всем его сущ
еством.
Изменения пока были незначительными, но настораживающими. Например, Иль
верс больше не скорбел о матери; на ее месте в душе появилось темное равно
душие. Ему будто стало безразлично, была мать вообще или ее никогда не был
о. И, вспоминая Найли, высокомерную и утонченную, Ильверс больше не испыты
вал желания испепелить ее или придушить; отчего-то он знал, что просто убь
ет ее, перешагнет через тело и пойдет дальше, не оглядываясь. К Томе и Золю
шке Ильверс тоже не чувствовал ровным счетом ничего Ц ни особой благода
рности, какую должен ощущать спасенный к спасителям, ни ненависти, какую
должен чувствовать враг к врагам своим. Всюду царила равнодушная, холодн
ая пустота, и, когда Ильверс размышлял над этим, ему порой становилось стр
ашно; он был уверен, что до своей временной смерти он воспринимал бы все по
-другому. Иногда казалось, что все его чувства просто разбавлены холодно
й болотной жижей и она постепенно заполняет даже самые дальние закоулки
его души.
Тело тоже менялось; это было незаметно внешне, но дэйлор ощущал, как нечто
извне то и дело прикасается к нему, словно проверяя, как идет выздоровлен
ие. Иногда дэйлор ощущал, как что-то невидимое толчками вливается в него,
и тогда сил прибавлялось, он чувствовал себя гораздо лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18