Накануне русского наступления он снова г
оворил об экономическом и политическом значении этой «гигантской пере
валочной базы на Волге», захват которой «перережет жизненно важную арте
рию русских, лишив их 30 миллионов тонн пшеницы, марганцевой руды и нефти».
Больше того, фюрер самонадеянно клялся «перед богом и историей», что ник
огда не отдаст «уже захваченный» город. Можно ли было при такой установк
е верховного главнокомандующего думать об уходе с берегов Волги и вообщ
е об отступлении?! Быть может, нашей армии на берегах Волги предстояло не п
росто сражаться не на живот, а на смерть во имя собственного спасения, а от
стаивать военный и политический престиж, кровью расплачиваясь за обеща
ния «фюрера», данные перед лицом всего мира? Ведь Гитлер поставил на карт
у свою репутацию полководца здесь Ц в этом городе на берегу Волги22*. Увы,
уж очень скоро мы стали убеждаться в том, что нам не уйти с берегов Волги и
что в Сталинграде настигла нас неотвратимая судьба.

Час роковых решений

Это тягостное чувство не покидало меня с первых дней окружения. Я был тог
да временно откомандирован в распоряжение оперативного отдела штаба к
орпуса, где кипела лихорадочная работа. В ходе вынужденной перегруппиро
вки окруженных соединений нам были оперативно подчинены XIV танковый и XI а
рмейский корпуса, а на командира нашего корпуса были возложены, таким об
разом, функции командующего всем северным участком нашей армии. Благода
ря этому я имел довольно полное представление не только о положении на в
сем нашем участке, но и о тех решениях, которые, в конце концов, были принят
ы на расстоянии 2 тысяч километров от «котла» в Восточной Пруссии Ц в Рас
тенбурге, где находилось главное командование сухопутных сил и ставка Г
итлера. Именно там решалась наша судьба Ц участь армии, насчитывавшей б
олее 250 тысяч человек23*. Гитлер из Растенбурга не раз обращался непосредс
твенно с приказами и воззваниями к немецкой армии на Волге, которая была
теперь подчинена вновь созданной группе армий «Дон».
Оперативный отдел штаба нашего корпуса походил на растревоженный пчел
иный улей. События развивались с нарастающей быстротой и держали нас в п
остоянном напряжении. Под непрерывный писк зуммера полевых телефонов м
ы принимали новые распоряжения, составляли приказы и донесения. Один за
другим приходили и уходили офицеры связи, порученцы и ординарцы; то и дел
о прибывали командиры частей Ц офицеры всех рангов и всех родов оружия
докладывали обстановку, требовали новых указаний. Линия фронта непреры
вно изменялась: противник с севера неудержимо продвигался в междуречье
Дона и Волги. Мы не сомневались, что очень скоро в наших землянках размест
ятся новые «постояльцы» Ц русские штабы. Штабу армии уже пришлось сломя
голову эвакуироваться из казачьей станицы Голубинской буквально на ви
ду у русских танков, внезапно появившихся на ближних придонских холмах.

Воскресным вечером 22 ноября (это был, как сейчас помню, день поминовения п
огибших, стужа стояла лютая, и настроение было не только тревожное, но даж
е паническое) к нам ввалились несколько офицеров из оперативного отдела
штаба армии, «драпавших» из Голубинской. Они рассказали о печальном поло
жении в нашем армейском тылу, превратившемся теперь в передовую. По их сл
овам, командующий вместе с начальником штаба вылетел в станицу Нижне-Чи
рская, расположенную к западу от нашего «котла», где еще раньше были подг
отовлены зимние квартиры штаба армии. Некоторое время они находились та
м, но потом тем же воздушным путем возвратились в расположение своих окр
уженных войск, в район Сталинграда. Теперь штаб армии размещался в Гумра
ке.
Генштабистам в нашем оперативном отделе приходилось в те дни ломать гол
ову над сложнейшими тактическими задачами. Всего с месяц назад в корпус
прислали нового начальника штаба, до тех пор он работал в Восточном отде
ле разведуправления генерального штаба сухопутных сил и оттуда попал н
а фронт. Помню, меня самого посылали на вездеходе за новым начальником в ш
таб армии. В тот же день я и привез его, плечистого полковника, с красными л
ампасами генштабиста на брюках в наше «поместье» Песковатку, затерянну
ю среди унылой степи, где кругом на много километров ни кустика, ни деревц
а.
Новому начальнику штаба пришлось входить в курс дела, что называется, с м
еста в карьер. Начальник оперативного отдела также пришел в наш корпус н
едавно Ц его перевели к нам в первые дни русского наступления из штаба 8-
й итальянской армии, где он возглавлял специальную группу связи с нашим
командованием. Теперь же ему приходилось не только разрабатывать обычн
ые приказы по корпусу, но и обеспечивать отход целой армейской группиров
ки в высшей степени сложной и угрожающей обстановке.
Прежде всего, необходимо было вывести из донской излучины на восток неко
торые наши соединения, которые, беспорядочно отступая под напором насед
авшего противника и временно оказавшись в окружении, вынуждены были пос
пешно уничтожить большую часть тяжелой боевой техники и снаряжения. Пре
дстояло переправить их по двум мостам на восточный берег Дона, отвести в
междуречье Дона и Волги и здесь вновь сконцентрировать и перегруппиров
ать. Одновременно нужно было как можно скорее создать новую линию оборон
ы в совершенно оголенном тылу нашей армии, преградив путь противнику, на
ступавшему с юга и запада. Выполнение этой ответственной задачи в значит
ельной степени облегчалось образцовыми действиями наших тыловых служб
и подразделений и их командиров, которые в общей сумятице и панике не пот
еряли голову и с боями пробивались на восток Ц на соединение с основным
и частями армии, помешав, таким образом, противнику сокрушить нас ударом
с тыла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19