О неразберихе у ру
сских свидетельствовали и показания множества пленных всех чинов и зва
ний, в том числе и одного генерала Ц командира дивизии, захваченного в пе
релеске вместе со всем своим штабом. В сапоге у него мы обнаружили орден Л
енина.
62-я сибирская армия лишилась значительной части своего личного состава,
остатки русской 1-й танковой армии, потерявшей еще в июле в «котле» северо
-западней Калача почти всю боевую технику, поспешно отошли за Дон. И все ж
е для наступательной операции таких масштабов мы захватили до удивлени
я мало пленных, оружия и снаряжения. Создавалось впечатление, что русски
е, действуя по намеченному плану, упорно уклоняются от решающих сражений
и отходят в глубь своей территории. Это подтверждали и трофейные докуме
нты, среди которых попалась и одна чрезвычайно любопытная карта, на кото
рую цветными карандашами был нанесен разработанный до мельчайших дета
лей план-график отхода крупного соединения. Это был великолепный образч
ик штабной культуры в работе16*.
Я и поныне глубоко убежден, что отход советских соединений летом 1942 года б
ыл блистательным достижением традиционной военной тактики русских, ко
торая в данном случае хотя и поставила страну на грань гибели, но, в конечн
ом счете, все же оправдала себя. Я считаю также, что одно роковое событие, п
роисшедшее незадолго до начала нашего летнего наступления, которое при
вело нас к волжскому берегу, существенно облегчило разработку и осущест
вление этого плана стратегического отступления. Лишь узкий круг людей з
нал в то время об этом злосчастном инциденте, который заставил штаб арми
и в Харькове и наш корпусный штаб в городишке Волчанск в течение несколь
ких дней развернуть лихорадочную активность и поставил главное команд
ование сухопутных сил перед ответственными решениями. А случилось вот ч
то: в середине июня, когда наши части занимали исходные рубежи для большо
го наступления на Донецком предмостном укреплении, только что захвачен
ном после кровопролитных боев, начальник штаба одной из наших дивизий, м
олодой майор, вылетел на разведывательном самолете «Физелер-Шторх» в шт
аб соседнего соединения, чтобы обсудить там вопрос о предстоящих операц
иях. Портфель майора был битком набит секретными приказами и штабными до
кументами. Самолет не прибыл к месту назначения. По-видимому, сбившись с к
урса в тумане, он перелетел линию фронта. Вскоре мы, к ужасу своему, обнару
жили обломки сбитого «Физелер-Шторха» на «ничейной земле» между окопам
и. Русские уже успели буквально растащить машину по винтикам, а наш майор
исчез, не оставив никаких следов. Немедленно возник вопрос: попал ли в рук
и противника его портфель, в котором находились важнейшие секретные док
ументы Ц приказы вышестоящих штабов?
Несколько дней подряд все линии связи между главным командованием сухо
путных сил, штабом армии и штабом нашего корпуса были постоянно заняты: с
рочные вызовы к аппарату следовали один за другим. Поскольку беда стрясл
ась в расположении нашего корпуса, мы получили задание до конца выяснить
все обстоятельства дела и избавить командование от мучительной неопре
деленности. Мы провели несколько разведывательных поисков с сильной ог
невой поддержкой на участке фронта, где сбит был самолет, и захватили пле
нных. Вначале полученные от них сведения были крайне противоречивы, но п
остепенно картина стала проясняться. Оказалось, что самолет подвергся о
бстрелу и совершил вынужденную посадку на «ничейной земле». Находивший
ся в нем «офицер с красными лампасами на брюках»17* был убит не то еще в воз
духе, не то при попытке к бегству, а его портфель взял с собой «кто-то из ком
иссаров». Наконец, пленный, захваченный в результате нашего последнего п
о счету поиска, точно указал нам место, где, по его словам, был зарыт этот по
гибший немецкий офицер. Мы начали копать на этом месте и вскоре обнаружи
ли труп злополучного майора. Итак, наши наихудшие предположения подтвер
дились: русским было теперь известно все о крупном наступлении из района
Харьков Ц Курск на восток и юго-восток, которое должны были начать наши 6-
я и 2-я армии в конце июня. Противник знал и дату его начала, и его направлен
ие, и численность наших ударных частей и соединений. Точно так же мы проти
в воли осведомили русских и о наших исходных позициях, детально ознакоми
ли их с нашими боевыми порядками.
Вскоре рассеялись и последние сомнения на этот счет: начались яростные в
оздушные налеты на районы развертывания наших частей, а также на штаб на
шего корпуса, причинившие нам немалый ущерб. К тому же мы вскоре установи
ли, что противник проводит перегруппировку сил на противостоящих нам уч
астках. Но было поздно Ц главное командование сухопутных сил уже не мог
ло пересмотреть принятые решения и отменить столь тщательно подготовл
енную операцию. Таким образом, наше наступление на Сталинград с самого н
ачала проходило под несчастливой звездой18*. Последующие события, разве
рнувшиеся в конце лета и осенью того же года на Дону и на Волге, и коренные
изменения, происходившие у противника, давали достаточно оснований для
серьезной тревоги и оправданных опасений. Начиная с августа боевой дух с
оветских армий непрерывно поднимался Ц они сражались с возрастающим у
порством. О том, что русские не намерены больше отступать, свидетельство
вал и захваченный нами приказ Советского командования, в котором говори
лось о смертельной опасности, нависшей над страной, и о том, что у Красной
Армии отныне остается только один выбор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19