Я, которому принадлежал весь Париж! О нет!
– Удар судьбы! – Каролина уже справилась с первым разочарованием.
Теперь она была в своей стихии и находила забавной эту странную фигуру, похожую на комедийного персонажа.
– Абсурд! – Взволнованно продолжал он. – Ни одна душа не знает его, но все только и говорят о нем. Дамы из Сен-Жерменского предместья, точно так же, как гризетки из Пале-Рояль – у всех лишь он на уме. Мужчина, которого они никогда не видели. Мужчина, не первый год объявленный погибшим, – он вынул белый кружевной платок и промокнул себе лоб. – Дьявол! И знаете, в чем состоит все его колдовство? Нет? Я вам продемонстрирую, – он отступил на шаг назад, изобразил, что у него в руке шпага, и молниеносно, так же, как незадолго до этого, когда она тайком наблюдала за ним, наметил в воздухе два удара крестом.
Его тело, его движения дышали мужественностью. Однако в этом мужском теле, подумалось Каролине, похоже, живет дух кокотки. Весь его облик свидетельствовал о каком-то женском франтовстве: серебристо-серые облегающие панталоны, шелковый сиреневый сюртук, под ним жилетка из серебряной парчи со сверкающими, отделанными бриллиантами пуговицами из опала, а кроме того, бросающийся в глаза солитер на мизинце левой руки и крупный бриллиант, украшающий искусно уложенное кружевное жабо.
Он проделал свой трюк, и четверо офицеров несколько вымученно засмеялись, было видно, что они не первый раз видят эту сцену. Своими длинными ухоженными руками щеголь сделал жест, дававший понять, что он избавился от постылой работы.
– Вот уж никогда бы не подумал, что буду снова брать уроки у своего старого учителя фехтования, – он расправил кружевные рюши на своих рукавах. – Но если уж я себе что-нибудь вобью в голову, меня не остановишь.
– Как мило, что вы все же нашли время почтить своим присутствием наш праздник.
– Для меня это большая честь. Но если бы мой парикмахер и мой портной не были готовы оказать мне свои услуги в эти варварские времена, я бы пропал. Как бы я предстал перед вами? – Он обвел ее восхищенным взглядом. – Позвольте спросить, кто автор сего произведения искусства?
– Отгадайте!
Платье Каролины из матового белого шелка было простого и в то же время смелого покроя: широкий вырез с изогнутыми краями, высокий пояс под грудью, обшитый сапфирами и аметистами; строгая узкая юбка, по подолу которой сверкали бесчисленные бриллианты. Ко всему этому Каролина надела свадебные украшения своей матери. Голубые сапфиры, сиреневые аметисты и бриллианты образовывали дивные экзотические цветы и звезды. На ее смуглой коже драгоценности смотрелись естественно, утратив всю свою напыщенную холодность.
– Держу пари, что это – Леруа! – сказал он.
– Браво! – Каролина зааплодировала.
Из большого зала донесся сигнал, приглашавший к столу. Он предложил ей свою руку. Когда они вошли в торжественно убранный зал, перед ними появился граф.
– Дорогой граф, что, черт подери, вы сделали со своим домом? Я не узнал его, – он перешел на шепот и шутливо погрозил пальцем: – Не выбрасывать! Бюсты и портреты Наполеона – в Англии по ним с ума сходят. У меня огромный список заказов, надеюсь, я могу рассчитывать на вас? Насколько помню, у вас были превосходные экземпляры.
Он что, серьезно? Что это: насмешка, глупость или хитрость? Этот человек становился Каролине все непонятнее. Они поклонились друг другу. Отец повел Каролину к столу, накрытому для ста двадцати гостей в форме подковы.
– Кто это был? – спросила она отца.
– Герцог Сирилл Микеланж Беломер, его имя ты сама включила в список. – Каролина хотела что-то сказать, но граф произнес, не мигая глядя перед собой: – Не подавай виду! Я только что получил известие. Это правда: император отрекся. Нам надо будет потом поговорить с тобой.
Гул голосов перекрыла торжественная музыка. Под звуки «Импровизации на трубе» Джеремии Кларка потянулась процессия шестидесяти пажей с яствами. Почти беззвучно, одинаково грациозными движениями они ставили тарелки и блюда на длинный стол, за которым сидели гости.
Талейран склонился к Каролине:
– Так вы и в самом деле въехали в Париж переодетой казаком, как все говорят?
Пока пажи сервировали закуски, Каролина начала свой рассказ. Однако она была рассеянна. То и дело ее взгляд скользил на другую сторону стола, где сидел герцог Беломер рядом со старой дамой, своей бабушкой. Она мало что знала о нем, лишь то, что он был известен своим богатством, модной экстравагантностью, на которую тратит кучу денег, и страстным коллекционированием антиквариата. Человек, без которого не обходится ни один праздник. Поэтому она и включила его в список гостей. Каролина наблюдала за странной парой: старуха с властными чертами лица и седыми волосами, гладко зачесанными назад и собранными на затылке в искусный узел, а рядом – франт, словно сошедший со страницы модного журнала.
Талейран быстро обнаружил, что так приковывало внимание Каролины.
– Я завидую герцогу Беломеру. Похоже, он одержал новую победу.
– Нет, просто меня занимает, как может быть мужчина таким расфуфыренным.
По лицу Талейрана скользнула многозначительная улыбка.
– Никогда не следует судить о человеке лишь по его маске, – он произнес эти слова как бы между прочим. – Осознанно или неосознанно все мы скрываем свое истинное лицо. Прежде ваш отец носил маску генерала. Теперь он надел новую. Вы простите мне некоторую недоверчивость, хотя я и приветствую такое превращение. Это ваших рук дело?
– Вы считаете меня способной на такое?
– Женщины на многое способны. Как на хорошее, так и на плохое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86