– Там и выполняйте ваш приказ. В этом доме никого нет. Только я и Симон. Я даю вам свое слово.
Командир смерил ее испытующим взглядом. Его близко посаженные глаза со сросшимися над ними черными бровями затуманились.
– Слова такой красивой и мужественной женщины мне достаточно. – Он сделал своим людям знак рукой, и те с недовольным бурчанием вышли из дома.
Он дошел с ними до портала и отдал несколько приказаний.
Симон все еще не двигался с места. Он стоял там же, на нижней ступеньке лестницы, с опушенными руками и внешне равнодушный. Но Каролина слишком хорошо его знала, чтобы он мог ввести ее в заблуждение. Внутри у него все дрожало от напряжения. Она была абсолютно уверена, что они в доме не одни, что кто-то скрывается здесь…
Командир вернулся и подчеркнуто вежливо поклонился.
– Разрешите представиться: комиссар Теофиль Тибо, – на его лице, которому массивный подбородок придавал что-то жестокое, промелькнула самонадеянная улыбка. – Я весьма сожалею, что мне довелось познакомиться с вами при таких не слишком галантных обстоятельствах, но, быть может, мне удастся исправить это первое впечатление.
Вежливость требовала пригласить его в комнату, но Каролина хотела как можно скорее закончить разговор.
– Здесь еще очень неуютно, – произнесла она.
– Графиня, там, где находитесь вы, – уже рай.
– Вы вернулись, чтобы сказать мне об этом?
Лицо мужчины расплылось в довольной улыбке.
– Вы были бы первой женщиной, которой не нравится слушать, что она красива.
– В подходящий момент и от подходящего мужчины – весьма охотно.
– Кто знает, может, подходящий момент уже настал, графиня. Вы напрасно недооцениваете знакомство с таким человеком, как Теофиль Тибо. Он мог бы кое-что сделать… для дочери наполеоновского генерала. – Тибо уничижительным жестом показал на бюст Наполеона на полу. – Во всяком случае, его время прошло! Бесповоротно! – Он поймал ее руку и губами прижался к ней. – Я ваш слуга…
Каролина стояла, прислонившись спиной к двери. Когда постепенно стихли шаги комиссара, она почувствовала, как у нее дрожат коленки. Но было еще одно чувство, обуревавшее ее: внезапная жгучая ярость, такая же, как у отца и Филиппа, и уверенность, что в такой момент она способна убить человека. К ней подскочил Симон.
– Что с вами?
– Ну а теперь выкладывай – что происходит там наверху, Симон?
– С чего вы взяли? Что может происходить там наверху?
– Не пытайся меня обмануть! С самого первого момента у меня такое ощущение, что в доме еще кто-то есть. Твое смущение при моем появлении, твое беспокойство на кухне. И когда пришли полицейские, ты стоял на лестнице с таким видом, что было ясно: путь наверх лежит только через твой труп.
Симон покачал головой.
– Я ничего не могу сказать.
Каролина усмехнулась и побежала мимо него вверх по лестнице. Она перебегала из комнаты в комнату. Все они имели нежилой вид, всюду в нос ударял пыльный, застоявшийся запах помещений, которыми давно никто не пользовался. Наконец, в комнате с эркером, выходящим в парк, Каролина обнаружила открытое окно. Она высунулась наружу. Парк был пуст. Симон ходил за ней по пятам.
– Вы будете похуже людей Фуше, – попробовал он пошутить.
Каролина недоверчиво обшарила глазами комнату. Гардеробная! Дверь была приотворена. Она распахнула ее и отдернула в сторону занавеску. На латунной штанге висела пестрая неразбериха формы всех видов, черные возничьи пальто, выцветшие платья вроде тех, что носят крестьянки в Провансе, бальные платья изумительных цветов, нищенские лохмотья… И тут она нашла монашеские рясы: черные, белые, коричневые. Ее вдруг осенила догадка, в памяти всплыли виденные картины: свистящий удар шпаги, кровавый знак на щеке казака… Она пытливо посмотрела на Симона. Симон? Доверенное лицо того таинственного незнакомца? Эта роль как раз для него, при его молчаливости и твердости.
– Раньше ты мне всегда доверял, – льстиво произнесла Каролина.
Вместо ответа Симон вновь закрыл одежду занавеской и собрался уходить.
– Вам не нужно всего знать.
– Но… Быть может, я знаю больше, чем ты предполагаешь.
Он взглянул на нее почти по-отечески.
– Не расспрашивайте, так будет лучше.
– Для кого лучше? Симон! Я могла бы тебе кое-что продемонстрировать. Для этого мне нужна шпага. Шпага и… щека, – она изобразила двойной удар шпагой против Симона и звонко расхохоталась над его озадаченным лицом. – Ну, я права? Жиль…
Он не дал ей договорить, зажав ладонью рот.
– Не играйте этим именем, графиня, особенно перед чужими! Вы можете считать, что знаете больше. Этим вы подвергаете опасности и себя, и его. А я не имею права говорить. Меня связывает данная клятва.
Каролина знала, что он будет, молчать, и больше не настаивала.
Что поручил тебе граф? – спросила она.
– Присматривать за домом, держать ухо востро, а потом вернуться назад к нему.
– Мы отправимся еще сегодня, – решительно произнесла она. – Мне нужно в Фонтенбло.
– Будет нелегко пробиться туда. На всех ворогах строго проверяют паспорта.
Каролина засмеялась, откинув назад волосы.
– Против этого я знаю одно средство, – она показала на гардеробную. – Там мы отыщем что-нибудь подходящее, как ты считаешь?
6
Крестьянская повозка с грохотом подъезжала по широкой аллее к Фонтенбло. На небе горела вечерняя заря, и когда они покинули тенистую аллею, Каролине показалось, что из золота сделан не только знаменитый Порт-д'Оре, но и весь замок. Повозка резко остановилась. К ним подошли два стражника.
– Эй, крестьянин, для кухни что-нибудь везешь? Или хочешь оставить нам свою красотку-дочку?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86