Положение основной массы народа крестьянства при
Екатерине не, улучшилось, а ухудшалось.
"Екатерина, — указывает С. Платонов, — достигла лишь того, что дала
"вольность" дворянству и доставила ему влиятельное положение в местной
администрации". Вольности же крестьянам дать ей не удалось, даже и в малой доле.
Взойдя незаконно на престол с помощью заговора, Екатерина все свое царствование
зависела от дворянской среды, которая дала ей участников заговора, убийц ее мужа
и пополняла ряды ее "орлов". Поэтому Екатерина II была Императрицей-философом,
дворянской царицей, но не царицей, стоящей на страже интересов всей нации.
Это признает и Платонов, "когда личные взгляды Екатерины совпадали с
взглядами дворянства, — сообщает он, — они осуществлялись, когда же совпадения
не было, императрица встречала непонимание, несочувствие, даже противодействие,
и обыкновенно уступала косности господствующей среды". Следовательно фактически
правила не Екатерина, а господствующая Среда — т. е. дворянство.
"В других областях своей деятельности, — указывает Платонов, —
просвещенная Императрица не была так связана и не встречала вообще препятствий,
кроме того, что собственные ее философские и политические правила оказывались
вообще неприложимыми к практике по своей отвлеченности и полному несоответствию
условиями русской жизни."
На зависимость Екатерины от возведших ее на престол указывает и граф А.
Р. Воронцов в статье "Примечания на некоторые статьи, касающиеся России". "О
революции, коей возведена была Императрица Вторая на престол российский, нет
нужды распространяться, понеже; все сие обстоятельства еще свежи в памяти: но
того умолчать нельзя, что самый образ ее вступления на престол заключал в себе
многие неудобности, кои имели влияние на все ее царствование" (Первая книжка
"Чтения Моск. общ. истории и древностей").
"Коротко сказать, — пишет Державин в своих воспоминаниях, — сия мудрая и
сильная Государыня, ежели в суждении строгого потомства не удержит по вечность
имя великой, то потому только, что не всегда держалась священной справедливости,
но угождала своим окружающим, а паче своим любимцам, как бы боясь раздражать их;
и потому добродетель не могла, так сказать, сквозь сей закоулок пробиться и
вознестись до надлежащего величия; но если рассуждать, что она была человеком,
что первый шаг ее восшествия на престол был не непорочен, то и должно было
окружить себя людьми несправедливыми и угодниками ее страстей; против которых
явно восставать, может быть, и опасалась, ибо они ее поддерживали" ("Рус.
Беседа" 1859 г., кн. IV, стр. 387).
К чему привели философские и политические взгляды Екатерины в области
управления церковью и духовного развития общества в духе вольтерьянства, нам
известно. "Екатерина II считала себя слугой Вольтера, и должно краснеть
православному человеку при чтении ее корреспонденции с Вольтером. Если
протестанты могут рассматривать Петра, как одного из своих, то неверующие —
Екатерину, ибо она высмеивает церемонии и таинства своей церкви в этой
корреспонденции: ее дух нечестия вокруг нее и костюмы — зеркало ее неверующей
души." (51)
Земледелие в результате неправильной политики Правительства пришло в
упадок. Это привело к сильному росту цен. В 1760 году при Елизавете четверть ржи
на Гжатской пристани стоила, например, 86 копеек, в 1763 году, в начале
правления Екатерины II, поднялась до 96 копеек. А в 1783 году стоила 7 рублей
или в 8 раз дороже. "По всем сим вышесказанным обстоятельствам, — пишет Щербатов
"В размышлениях о нынешнем в 1787 году почти повсеместном голоде в России", —
удивительно ли, что цены хлеба час от часу возвышались, и при бывших в двух
прошедших 1785 и 1786 годах неурожая не токмо до чрезвычайности дошла, но даже и
сыскать хлеба на пропитании негде, и люди едят лист, сено и мох и с голоду
помирают, а вызябший весь ржаной хлеб, в нынешнюю с 1786 на 1787 год зиму в
Плодоноснейших губерниях не оставляет и надежды, чем бы обсеменить в будущем
году землю, и вящим голодом народу угрожает".
По свидетельству того же Щербатова ("О состоянии России в рассуждении
денег и хлеба"):
"Московская, Калужская, Тульская, Рязанская, Белгородская, Тамбовская
губернии, вся Малороссия претерпевает непомерный голод, едят солому, мякину,
листья, сено, лебеду, но и сего уже недостает, ибо к несчастью и лебеда не
родилась и оной четверть по четыре рубля покупают. Когда мне из Алексинской
волости привезли хлеб, испеченный из толченого сена, два из мякины и три из
лебеды, он в ужас меня привел, ибо едва на четверть тут четвертка овсяной муки
положена. Но как я некоторым сей показал, мне сказали, что еще сей хорош, а есть
гораздо хуже. А однако никакого распоряжения дальше, то есть до исхода февраля
месяца, не сделано о прокормлении бедного народа для прокормления того народа,
который составляет силу империи..."
Именно в это самое время, зимою и весною 1787 года Екатерина совершила
свое знаменитое путешествие по России. В то время когда народ по всей России
голодал, придворные старались инсценировать, что народ всюду благоденствует под
мудрым управлением императрицы-философа. В сочинении Павла Сумарокова "Черты
Екатерины Великой" мы читаем: "Ее появления походили на радостные, посменные
торжества; толпы народа окружали карету, воины в строю встречали, дворяне,
прочие сословия наперерыв учреждали угощения: везде арки, лавровые венки,
обелиски, освещения;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37