Ц А здесь...
Ц Нет. Не скучно. И потом, мы одновременно в Других местах. Каждый помнит п
о-своему.
Ц А невинно убиенные, они же могут мстить, раз осязаемы?
Ц Нот. Потому что мы знаем Истину. И ты её знаешь. Только она не может откры
ться. Ты не готов её принять. Для тебя она Ц пустой звук. Но иногда поступа
ешь по Истине.
Ц Это Совесть? Ц догадался Валерий.
Ц Совесть, Благородство, Любовь, Ненависть, Зависть, Месть Ц все это ЕЕ с
оставляющие. А уж пропорции каждый устанавливает свои...
Валерий Остапович Чуб очнулся. Лицо было залито слезами. Видение, сон ли, о
днако он не выходил из головы уже много дней. Стоило в течение дня, готовил
ли он глазунью для себя или бульон Геркулесу, припомнить какой-то момент
, как забывал про кухню и погружался в продолжение.
Думалось почему-то о продавщице Маше.
Валерий вошел на территорию гаражей, где в отдельном боксе стояла его ма
шина.
У соседнего гаража Бубнов подметал бетон перед входом. В открытую дверь
за ним наблюдали фары «пятерки» Ольги Максимовны. Они приветствовали др
уг друга кивком головы и не сказали даже пары слов. Чувствовалась обоюдн
ая неловкость, как будто оба слямзили что-то по мелочи. И одновременно под
умали: кроме бесцельно потраченного времени, ничего. Тем не менее обычны
е человеческие слова застревали в горле.
Ц Слышь, Семен, а я жениться иду, Ц вдруг, круто развернувшись, сообщил Чу
б.
Строгое лицо отставника, готовое к любым подначкам, расплылось в улыбке.

Ц А я уже.
Ц Вижу.
Ольга Максимовна затаилась за машиной в глубине бокса и прислушивалась
к разговору. На какую-то секунду её посетило странное чувство. Этот седой
, пожилой человек теперь имеет право говорить от её имени. Пузырь мыслей п
однялся изнутри к поверхности и лопнул. Она вышла на свет.
Ц Еще не «уже», Ц бросила она и пошла к крану, чтобы сменить воду, Ц дейс
твие совершенно ненужное, ибо второе пластиковое ведро с чистой водой ст
ояло рядом.
Соломон Погер снял с полки книгу, открыл наугад и прочитал: «Человек, от ко
торого нет проку, поневоле честен».
Он задумался и какое-то время смотрел на мирно спящую Рашу, потом достал т
елефонную книгу, позвонил секретарю Московской коллегии адвокатов и ус
ловился о встрече.
Электричка тронулась от Ярославского вокзала точно по расписанию. Наро
д угомонился и, не вступая в разговоры, принялся рассматривать друг друг
а, что совершенно естественно. Мимо мелькали красного кирпича, закопченн
ые ещё в паровозную эпоху стены с редкими слепыми окнами. В небе, словно ст
арые наволочки, рвались облака, и стекла постепенно мутнели от дыхания м
ножества людей.
Первая прикидка прошла. Кто достал журнал, кто газету. Прыщавый подросто
к уперся глазами в коленки сидящей напротив девицы и тихо возненавидел е
ё спутника.
Самодостаточная гражданка проделала плешь в туманном стекле и игнорир
овала взгляды, которые бросал в её сторону год назад начавший терять вол
осы первый парень.
Два ковбоя перемигнулись и, не выходя в тамбур, на то и ковбои, потихоньку
разлили в пластмассовые стаканчики прозрачную и наверняка дурную водк
у.
Человек из мелких служащих брезгливо отвернулся. Больше, чем брезгливос
ть, позволить себе не мог, так как боялся всегда и всего с детства, Ц ковбо
и же.
Электричка остановилась на Лосиноостровской. Здесь все останавливаютс
я. Последняя крупная перед окружной. В вагон зашли три странных человека.
Одеты, как бомжи, но чисто. Первый тащил на манер переметных сум два полуме
шка. Второй придерживал товарища. Товарищ плох. Шея забинтована. Руки заб
интованы. Одна покоится в платке, перекинутом через плечо.
Любовники встали.
В тамбур пошли целоваться, подумала одинокая старушка. Ей как-то невдоме
к было, что люди могут уступать место. Самой не уступали. Раньше, когда уст
упали, она любила долго препираться, чтобы остальные обратили внимание,
хотя обращать уже было не на что.
Встал и прыщавый.
Забинтованного усадили у окна. Он потер стекло и тоже уставился в окно. В в
агоне запахло лекарствами, а главное Ц приключением. Как же не приключе
нием, когда перед тобой такое пугало, как после Бородинской битвы. Теперь
можно будет до Пушкина слушать, что расскажут. Что расскажут, в этом у стар
ушки сомнений не было. Надо только с искренней ноткой спросить. С искренн
ей умела.
Есть такая категория искренних людей. Их встретишь повсюду. Бывают искре
нние сослуживцы, которым, честно говоря, плевать на ваши проблемы, анекдо
ты кончились, женщин и футбол обсудили, давай, Сидоров, выкладывай, чего мр
ачный ходишь, поможем, чем можем. И ни хрена. Не только не помогут, но и вечер
ом по телефону разнесут сколь выйдет широко.
Но в дороге даже сильно искренним не надо прикидываться. Еще Станиславск
ий говорил: в дороге человек такой, какой есть, то есть естественный.
Попадаются болтуны. Но те только в присутствии хорошеньких женщин. И в бо
льшей степени врут. Но тут же налицо. Вернее, по всему телу.
Было бы ошибкой начинать с больного. Тут и так ясно Ц расскажут. Старушка
ставила перед собой задачу шире и труднее. Профессионал всегда начинает
решать проблему с самого тяжелого участка. В этом есть особенная прелест
ь. К тому же она стара и непривлекательна, чего это ради мужикам перед ней
раскорячивать душу?
Ц Семена? Ц деловито угадала старушка.
Ц Семена, Ц неохотно признался один.
Ц В деревню?
Ц В деревню, Ц односложно ответили ей. Гм... подумала одинокая. Задача зах
ватила целиком. Больше того, она теперь хотела не просто рассказа с глазу
на глаз, а публичной истории, чтобы слышал весь вагон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96