И темнота задворков
, и стая, и Зверь. Он ощущал себя тореадором на арене под взглядами тысяч зр
ителей. События последнего месяца пронеслись в голове, подобно снежному
заряду. Беззвучно. Хлестко. Наполняя легкие не воздухом, но гордостью за в
се сделанное. Это как истина, открывающаяся не постепенно, а сразу. И счаст
лив тот, кто хоть раз испытал такое. Он поднялся до невообразимых высот че
ловеческого духа. Люди... Они ему подчинялись. Общество. Председательство.
Кавказцы. Бомжи. Все это были знаковые фигуры на доске, за которой играл то
лько один гроссмейстер, а противником была сама Судьба. Она никогда не ба
ловала Иванова, подкинув ему ничем не замечательных родителей, жену Ц н
и рыба ни мясо, работу, от которой ныл затылок, друзей просто сослуживцев...
Все фигуры были одного цвета Ц черного. И за время матча с тех, которыми и
грала Судьба, постепенно лупилась краска, обнажая фактуру материала. Но
он выторговал-таки, вырвал у Судьбы уже две фигуры Ц Вадика и Зверя.
Но это была не Истина.
Иванов неправильно воспринял озарение.
Это была констатация.
Он поддел бросившуюся к нему суку носком ботинка, и жалобно визжащая мел
очь, дважды перевернувшись в воздухе, брякнулась в гущу боярышника.
В стае никто не шелохнулся, а под шерстью Зверя пробежала новая волна нер
вной дрожи.
Ц Фас! Ц скомандовал Николай. Ц Взять их всех! Фас!!
Зверь привстал и подобрался.
Привстала, как один, и подобралась стая.
Ц Фас! Фас!..
Его крик разнесся в полумраке госпиталя, и на кухне бабы переглянулись. О
ни уже собрали ведро объедков. Остались сущие пустяки Ц надкусанные кор
ки хлеба.
Ц Фас! Ц в последний раз крикнул Иванов и почему-то решил, что собаки, ка
к люди, готовы пойти за лидером, за тем, кто поднимет в атаку.
Но собаки не люди. Они живут по иным законам и даже самая преданная из них
имеет собственный кодекс собачьей чести.
Последнее время Иванов в него не вписывался.
Он бросился на стаю, беспорядочными круговыми движениями палки пытаясь
достать всех сразу... Глупое решение. Первый ряд расступился, пропуская че
ловека внутрь крута. Иванов не понял, что сам полез в капкан. Впрочем, он кр
епко рассчитывал на Зверя.
И действительно, Зверь подобрался для прыжка, и тут перед ним возник хром
оногий немец. Нет, он не кинулся в схватку с мастифом. Просто встал перед н
им, отсекая наиболее быстрый путь для помощи хозяину. Глаза немца смотре
ли холодно и пусто. В них не было ни страха неизбежной смерти, ни бойцовско
й злобы. На собачьем языке глаза говорили, что ему все равно, что будет, но о
н не сойдет с места. И ещё понял Зверь: вожак не хочет, чтобы он, Зверь, вмеши
вался, так как Человек сам выбрал ЭТУ партию в шахматы с Судьбой, пусть сам
и решает. Ход сделан. Теперь очередь Судьбы.
Двух Иванов поймал хорошо. Одной досталось по передним лапам, второму пе
ребил хребет. Но тут какая-то мелочь вцепилась в конец палки, и, стряхивая,
он потерял пару секунд. Этого оказалось достаточно, чтобы стая набросила
сь разом, а не поодиночке.
Иванов в один момент ощутил слабую боль в лодыжках и икрах обеих ног и уди
вился. Сразу же на его предплечье повисли ещё два пса. Иванов выронил палк
у и вонзил палец в глаз одной из тварей. Как нажравшаяся пиявка, только с о
тчаянным визгом, собака отпала и метнулась в сторону. И в это время самая к
рупная, уловив момент, запрыгнула ему на спину и впилась в затылок.
Голову Человека сдавило, как в тисках, но это был ещё не конец.
Ц Зверь! Ко мне... Ц хрипло выдохнул Николай, обливаясь кровью. Ц Фас!..
Опытные кинологи знают: перед собакой не должно быть альтернативных реш
ений. Она вообще в присутствии хозяина не может быть в ситуации выбора.
Зверь оказался. Оказался вплоть до крика хозяина о помощи.
Они бросились одновременно Ц вожак и мастиф. Два тела сшиблись в полете.
Но масса Зверя была в полтора раза больше, и проиграть в схватке неизбежн
о должен был немец.
Он был проворней. Передние клыки смазали по плечу Зверя, бритвами полосу
я толстую шкуру. Две глубокие борозды и яростный, почти волчий лязг.
Вожак перелетел через Зверя и грохнулся на асфальт. Если бы не изувеченн
ые ноги, он успел отпрянуть в сторону, но ноги подвели, и на его черепе сомк
нулись мощные челюсти. Раздался звук раздавленного грецкого ореха. Все б
ыло кончено, но Зверь по инерции жал и жал, пока осколки кости не впились в
нёбо.
Зверь посмотрел в сторону хозяина и увидел только ноги, мелькающие в куч
е обезумевших от ярости собак. Стая с урчанием копошилась на теле Иванов
а.
Зверю не хватило трех-четырех секунд, чтобы изменить ход событий. Как мар
шалу Груши в битве при Ватерлоо не хватило двадцати минут, чтобы, возможн
о, изменить Историю.
Из служебного выхода высыпали бабы.
Увидели.
Кто-то закричал.
Кто-то перекрестился.
Зверь развернулся и потрусил к станции. Несколько секунд стоял раздумыв
ая, куда бежать. В одной стороне Москва, с другой прибежал сюда два месяца
назад. Туда не хотелось, и мастиф, теперь без имени, выбрал Ярославский вок
зал.
На полпути вдруг пошел снег. Неожиданный. Нелепый в это время года. Тяжелы
й и липкий.
В этот вечер лидер тинэйджеров по кличке Долговязый впервые вечером не п
ошел на пустырь и написал первые, по-настоящему понравившиеся самому ст
ихи:
Грустно, словно в час разлуки.
Тихой мысли тихий бег.
Надоедливый до скуки
В сером небе серый снег...

Вместо эпилога
Мужчина женится на надеждах, женщина выходит замуж за обещания.
Этой истины Валерий не знал. То есть он знал, но никогда в жизни не мог сфор
мулировать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96