Именно поэтому и накрылась. А прежде снилось... Луг в цветах. Цветы венком у
неё на голове. Море цветов. И парашютики одуванчиков застревают в ресниц
ах. Она в ситцевом синеньком платье с открытыми красивыми руками, не таки
ми, как сейчас, подбрасывает пук васильков в воздух, и они, не долетев до со
лнца, возвращаются, осыпая её всю фиолетовыми искрами, но Ванечка, курсан
т Ванечка, сын соседей по даче, уже подает новый букет, и тот тоже летит к со
лнцу и тоже падает, повторяя фиолетовый дождь. А потом Ванечка, поборов ус
ловности и собственную, угловатость, неловко обнимает её. Оленька отвора
чивается, а он ищет своими губами её губы. Становится трудно дышать (прокл
ятая подушка). Грудь её не очень больно, а даже приятно упирается в его зна
чки, густо, как у нынешних металлистов, покрывающие гимнастерку. Оленька
видит по Ванечкиным глазам, что тот безумно счастлив, как только может бы
ть счастлив двадцатилетний курсант, вчера из казармы, а теперь на лугу, об
нимающий и целующий Оленьку... Но тут и он и она вздрагивают. И это не труба,
зовущая на ратные подвиги. Это нечто совсем, совсем Другое. Обидное. Зануд
ное (сигнализация во дворе). Но сон продолжается, и теперь это не легкий и в
оздушный мираж, благоухающий свежескошенной травой, а реальный, с ощущен
ием бессильной ватности (ноги запутались в простынях и затекли) и даже ко
шачьей вони.
Она чуть не заплакала. Ах, как жаль, что все так быстро проходит, и надо бы пр
оснуться, потому что ничего хорошего первая же картина лестницы не сулил
а. Почему она не поехала на лифте? Ах, да... Лифт, как всегда, не работал. Но вот
и голоса, пока ещё не различимые, но до омерзения (у неё никогда не было ни м
алейшего позыва к обзаведению детьми) узнаваемые. Это они, они.
Ольга Максимовна сделала отчаянную попытку проснуться, но Морфей цепко
держал свою добычу. Боже, неужели все снова? Ведь это уже было! И Ольга Макс
имовна, подобно какому-нибудь вьетнамскому ветерану или нашему афганцу
, стала переживать постстрессовый синдром...
Опять сидят, услышала она над собой голоса, не январь, могли бы и на улице р
асположиться, вторично подумала спящая.
Сидели трое и ещё один стоял напротив. Спорили... Мнения разошлись в оценке
одной из сторон окружающего мира. У каждого из присутствующих была на эт
от счет своя точка зрения, и он считал своим долгом её высказать. Настоящи
й базар. Курили и говорили одновременно, стараясь перекричать друг друга
. Перед началом дискуссии собравшиеся изрядно «разогрелись». Чувствова
лось и по тону, и по выражениям, и по степени агрессивности изложения свое
го взгляда на проблему.
Ц Молодые люди, разрешите пройти, Ц попросила Ольга Максимовна и тут же
поймала себя: что же я, дура, делаю. Впрочем, сон.
Ответом было полное безразличие к её просьбе со стороны спорящих.
Уйди или протиснись, запаниковала во сне Ольга Максимовна, но тем не мене
е повторила просьбу.
Ц Подождать, что ли, минуту не можешь, Ц рявкнули на нее.
При звуках её голоса сейчас, как и тогда, он вторично просыпал табачно-кон
опляную смесь.
Ц Хорек, может, встанешь, пропустишь её, ведь не отвяжется, Ц предложил с
тоящий у стены.
Ц А почему я, пусть Хмырь пропустит. Он больше места занимает.
Ц Ну а почему я, он с краю сидит, да и помоложе. Лолк, может, ты пропустишь?
Она знала все реплики наизусть. Они ещё тогда, несколько дней назад, навеч
но впечатались в память. Вот сейчас эта полумальчик, полу девица начнет к
окетничать. Умела бы... Надежда Дурова.
Ольге Максимовне даже захотелось отозвать её в сторону и дать пару дельн
ых советов Ц типа девочки так себя не ведут, но с обреченностью кролика с
лушала.
Ц Хорек, не хами, я же тоже женщина, Ц ответила сидящая посередине.
Надо что-то предпринять. Сменить тон.
Ц И долго я буду ждать? Ц с ужасом услышала она свои слова.

Точь-в-точь как тогда.
Ц Шлепала бы на лифт. Нечего молодежь травмировать.
Ц Ты думаешь, что говоришь? Ц искренне возмутилась спящая. Ц Ты с кем ра
зговариваешь?
Ц А откуда я знаю, с кем разговариваю. Скажите, как вас зовут, тогда узнаю.
Народ, кто такая? Ц спросил Долговязый, указывая пальцем.
Ц Ты что, Долговязый, ослеп, что ли? Перед тобой девушка пенсионного возр
аста, Ц ответил за сидящих Хорек, Ц которую нет уже желающих трахать.
Ц Подонки, Ц только и смогла выговорить Ольга Максимовна.
Хорек встал и обошел женщину, как бы внимательно разглядывая.
Ц Ну, что я говорил. Факт налицо, не трахают. Хмырь, ты у нас человек солидн
ый, может, впендюришь этой мымре? Тебе же нравятся девушки постарше, а она
за это кефирчиком угостит, Ц предложил он, заглядывая в сумку. Ц Ты же лю
бишь?
Ц За кефирчик, пожалуй, можно, только сзади, чтобы её крашеную рожу не вид
еть, Ц поднялся Хмырь, начиная расстегивать ширинку.
Ц Хмырь, резинку надень, а то ребеночка, чего доброго, сделаешь, Ц посове
товала Лолита, распечатывая пачку презервативов.
Ц Не, с резинкой трахаться, что розу в противогазе нюхать, Ц со знанием д
ела возразил Хмырь. Ц Да такие уже не могут рожать.
Ц А я бы надел. Эти вот, молодящиеся, СПИД среди нас и распространяют, Ц п
редостерег Хмырь, одновременно перегораживая проход.
Ц Вот и надевай, когда твоя очередь её трахать подойдет, а я так... Ну-ка, пов
оротись, бабуля, к оконцу передком, а к добру молодцу задком, Ц как мог гро
зно, повелел Хмырь.
Ц Прошу, барин, Ц сказал в полупоклоне Долговязый и задрал сзади плащ в
месте с юбкой.
Ц Да вы что, с ума посходили?! Ц закричала она, все ещё не веря в происходя
щее, и стремительно бросилась вверх по лестнице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96