Эти мужчины совсем не казались Иванову самовлюбленными павлинами, как т
олько что окрестил мужчин из другой рубрики, то есть мужиков, сватающих ж
енщин. Нет, эти были своими, способными на большое чувство, умеющими понят
ь другого, и сами нуждающиеся в понимании. Он это чувствовал в каждом слов
е, каждой фразе, хотя многое было ещё непонятным и тем не менее волнующим.

«Люблю петинг, а/с, легкий с/м и др.», читал он признания ищущего любви ровес
ника и не понимал ни значений слов, ни символов, ни всего того, что скрывае
тся за буквами «д» и «р». «Мой фетиш Ц военная форма», писал кто-то другой,
который искал единомышленников для игр на военные темы.
А какой мой фетиш и вообще, что это такое? Ц задавал себе вопросы Иванов, ч
увствуя сожаление по поводу неосведомленности. Никакая сила не могла уж
е оторвать Николая от газеты.
Ц «Мы плывем вдвоем с тобою в океан мечты. «Голубая» река любви. Я хочу, чт
об рядом был лишь ты», Ц полушепотом читал он очередное объявление, когд
а услышал...
Ц Пассажир с собакой, я к вам обращаюсь, ваши билеты?
Николай испуганно вздрогнул и быстро свернул газету, словно испугавшис
ь, как бы стоящий около него контролер не захотел поплыть вместе с ним в ок
еан, хотя прекрасно понимал, что шкафы, да ещё с такими харями, в «голубых»
реках не плавают.
Ц Билет... Нет? Ц с надеждой спросил проверяющий.
Ц Почему же нет? Пожалуйста, Ц ответил пришедший в себя Николай, протяг
ивая билеты.
Ц Сразу нельзя было предъявить? Время только отнима... Ц начал было укор
ять недовольный шкаф, протягивая руку с компостером.
Дальше договорить не успел. Одним молниеносным прыжком Зверь, до сих пор
безучастно лежащий у ног хозяина, опрокинул контролера на пол прохода и
навис над лицом, обильно поливая его тягучей слюной. Падая, блюститель за
кона зацепил ящик с рассадой. Вагон взорвался криками пострадавших и наб
людателей, коллегами опрокинутого и хозяевами молодых, нежных всходов. М
олчал один Зверь, потому что намордник не давал ему возможности исполнит
ь в этом хоре свою партию Ц утробное «гаф».
В конце концов, Иванову удалось оттащить упирающуюся собаку назад, и пос
традавшие принялись подсчитывать потери. В основном пострадали продук
ты, рассада и внешний вид контролера, который, слава богу, не стал от страх
а заикаться, о чем тотчас же доложил на весь вагон.
«Чего он руки тянет с железкой. Пусть не становится между нами, я же охранн
ик твой», Ц ответил взглядом на взгляд хозяина Зверь.
Да все понятно, мысленно поблагодарил Николай собаку, но они же глупые, он
и же не знают, как ты меня любишь и уважаешь. А ещё ты просто выполнил свой д
олг.
Контролер задыхался не то от страха, не то от возмущения, и первые фразы ег
о были невнятны, скоры и бессмысленны, однако, будучи мужиком неглупым, по
нял, что собаке на его слова наплевать.
Ц Мужчины, прекратите кричать и выходите из вагона, Ц взяла на себя ини
циативу женщина-контролер, почему-то обращаясь во множественном числе,
хотя прекрасно знала, что Зверь и Иванов молчат, а орет один её коллега.
Зверь коротко рыкнул и на нее, показывая всем своим видом, что никого к хоз
яину не пропустит. Она бочком попыталась выскользнуть к тамбуру. Сделать
это быстро оказалось проблематичным из-за любви к сладкому и мучному. На
встречу ей, ужом трясь между пассажирами, устремился начальник контроль
ного трио, сухонький мужичок с командирской сумкой на плече.
Ц Пассажир, быстро вставайте и выходите вместе с собакой, Ц пропищал ко
мандир далеко не командным голосом.
Зверь стоял, а вернее, лежал насмерть. «Что они, не понимают, что ли?.. Моего х
озяина трогать нельзя, Ц потускнел Зверь, видя, что Иванов готов постыдн
о покинуть поле боя. Ц Не уходи, хозяин, мы их сейчас обложим как полагает
ся...»
Но Иванов решил покинуть площадку вовсе не потому, что испугался. Правда
была на его стороне. И билет на собаку. И намордник. И не задевал никого из п
ассажиров... Одно неприятно Ц людская реакция. Все они инстинктивно боял
ись Зверя. Весь вагон. Разве что мальчик через ряд напротив. Тот не усматри
вал в происшествии никакой трагедии или опасности для себя и своих родит
елей. Наоборот, забавно.
Покинуть вагон Иванов решил внезапно. Сразу по объявлении станции Фуфел
ово.
Ц Безобразие, Ц возмутилась солидная дама, с трудом удерживая прорыва
ющийся из пакетов кефир. Ц Еще говорил про поводок, короткий намордник. А
если бы я послушалась его и рядом села?
Окружение понимающе шумело.
Ц Надо его на пятнадцать суток, как раньше. Совсем распустили народ демо
краты. При Сталине его бы вместе с собакой... Ц вознегодовал ничего не вид
евший и пришедший из соседнего вагона пенсионер в орденских планках.
Однако его перебили. Неправильно выбрал время для агитации за советскую
власть. Утром все ещё добры. Вот вечером, по пути с дачи, многие пожелали бы
отправить Иванова в далекую Воркуту. Прения продолжались, а остановка пр
иближалась. Странно, но самыми лояльными к Иванову и Зверю оказались пос
традавшие с раздавленной рассадой.
Ц Не надо наставлять на хозяина компостер, собака подумала, что это пист
олет, Ц объяснил поведение собаки супруг. Ц Я сам пограничник. Знаю.
Ц Она хозяина защищала и тихо лежала, пока его не тронули, Ц вторил ему г
олос супруги.
«Несчастные люди. На весь вагон всего пара умных, Ц с ужасом думал Зверь,
Ц а ведь, поди, тоже держат бобиков».
Вроде бы страсти улеглись, однако Иванов тронул поводок, и Зверь послушн
о двинул в тамбур. Фуфелово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96