Женщины это чув
ствуют. Так же как уход мужика. Покажите ей ту, для которой уход мужика буд
ет громом среди ясного неба. Она скажет Ц это не женщина. Это тетёха. Ну да
бог с ним, с мужиком. Наверное, семья есть. Дети. А он закуролесил на неделю.
Они с ним практически не вылезали из кровати. Только на кухню к холодильн
ику. Благо набила его, будто знала. Да ещё Тишку выводила на воздух. Нет, все
-таки она ещё поборется за место под солнцем. Если шефу надо, найдет себе в
торую секретаршу. Безъязыкую, но грудастую и жо... Ольга Максимовна оборва
ла себя.
Она поднялась и вернулась в спальню к большому, во всю стену, зеркалу. Скин
ула ночнушку. Нет. Еще очень даже ничего, а если чуть задернуть шторы, то во
обще на любителя в самый раз. Значит, поборемся.
Ольга Максимовна повеселела, накинула тренировочный «Nike» и дубленочку
Ц все-таки середина марта Ц и вывела своего бассета Тишку на лестничну
ю площадку. Пес рвался с поводка, бил себе по щекам ушами и радостно взвизг
ивал. Он любил общество только своей хозяйки, и все другие мужчины в доме в
оспринимались им как скучное, но неизбежное зло. Лично ему суки были не ну
жны с детства. Об этом позаботились.
Но вот и улица, вот и простор. Прямо за домом-кораблем пустырь. В официальн
ых сводках он значится как парк. Ну и пусть. Когда-то здесь школьники выса
дили с сотню деревьев. Половина принялась. Половина загнулась. Место, гов
орили, нехорошее. Засыпанная свалка. Налево троллейбусная остановка с ве
чно разбитыми стеклянными стенами. Вообще эта остановка троллейбусная
многим была неприятна. Там троллейбусы круг делали. Водители в железной
будке отмечали свои путевые листы, тут же делились новостями, тут же кури
ли, тут же мочились. Тут же подполковнику в отставке Бубнову на прошлой не
деле выбили зуб, когда он выгуливал своего шпица ночью. Дрянная собачонк
а. Ко всем вяжется. Всех норовит за лодыжку укусить. И чего он Чехову гляну
лся? Какая там порода? Злобность одна...
Ольга Максимовна повела свое сильно раздавшееся веретено с хвостом и уш
ами подальше от этого места. Под березки. Тут они принялись расти группко
й, и образовался некий лоскуток живой жизни. Когда совсем потеплеет, сюда
уже не придешь. Днем его займут пенсионеры-козлятники, а вечером тинэйдж
еры-хулиганы.
Ольга Максимовна спустила бассета с поводка, и тот поглядел на хозяйку у
мными крыжовинами глаз, словно укорил. Там, чуть дальше, за сваленными в ку
чу покрышками мочилась сука той же породы.
«Можно поиграть?» Ц немо спросил бассет.
Ц Иди, иди, Ц вслух поощрила его Ольга Максимовна, Ц только смотри, если
линяет, не трись.
Ц Вы что, всерьез думаете, он вас понимает? Ц спросил собачник Валера, по
дошедший откуда-то сзади.
Ольга Максимовна его не любила. Точнее бы сказать, он был ей неприятен. Ког
да-то нравился. Даже ждала ухаживания. Главным образом, чтобы отшить. В са
мом деле, кто он такой? Рабочий с шиномонтажа. Надо ещё спросить, не их ли по
крышки здесь валяются.
Ц Он умнее некоторых людей.
Ц Не спорю. Геркулес, ко мне! Ц позвал он своего ротвейлера, и тот бросилс
я на зов, воззрился на владелицу никчемного бассета, как бы спрашивая: ну ч
то прицепилась к моему хозяину, стоит ему только моргнуть, и разорву в кус
ки.
И за это тоже не любила она Валеру. Как только завел себе эту громадину, ср
азу стал считать себя главным собаководом района. Слово «кинолог» Ольга
Максимовна тоже не любила. Не понимала, при чем тут кино и собаки.
А завел Валера ротвейлера назло Ольге Максимовне и всей шелупони, котора
я вьется здесь по пустырю со своими болонками и шпицами. Нос воротит от не
го, кирзового. Так нате вам, получите. Могу нечаянно спустить с поводка. Он
ваших шавок вмиг передавит.
Ц Что-то генерала не видно, Ц сказал Валера. Он так нарочно называл подп
олковника в отставке Бубнова, чтобы позлить мужика. Честный и прямой, Буб
нов всякий раз принимался объяснять ему разницу между старшим офицерск
им корпусом и генералитетом. Валера же прикидывался дурачком и ахал Ц н
адо же.
Ц Брось дурить, парень, ты в армии служил, должен суб-бординацию знать.
Он так и говорил Ц с двумя «б», искренне считая, что как слышится, так и пиш
ется.
Ц Наверное, зуб пошел вставлять.
Ц Вы бы волкодава своего убрали, я Тишу позову...
Ц Скажите, а зачем вы его так обидели?
Ц То есть? Ах, вы об этом?
Ц А об чем же еще. Ни рыба ни мясо. Квелый. Неинтересная у него жизнь.
Ц А у вас интересная?
Где-то заливисто не то лаял, не то визжал пес.

Глава 3

Подполковник Семен Семенович Бубнов был человек твердых правил и раз и н
авсегда установившихся привычек. Уволенный в запас, он поначалу сильно р
астерялся, ведь в конце концов можно было жить и не по уставу. У каждого че
ловека есть свои нравственные критерии, и он по мере возможности им след
ует. Например, Бубнов предпочитал не врать по мелочам. От вранья по мелоча
м, справедливо считал он, на свете создаются лишняя путаница и всяческое
недоразумение. Взять его покойную супругу. Она и сошла в могилу, свято вер
я в то, что была той единственной, что заполнила навсегда жизнь курсанта-с
вязиста. В принципе так оно и было. Бывший лихой курсант, а ныне дядечка ещ
ё ого-го, до сих пор с благодарностью вспоминал её борщи.
Теперь, привязывая Альберта, так звали шпица, к перилам у входа в поликлин
ику, подполковник боялся только одного Ц сопрут. И ведь вот что обидно Ц
выкинут через день. Не выдержат. Шпиц и с подполковником-то бывал в напряж
енных отношениях. Не понимал, собака, субординации, считая себя безразде
льным хозяином квартиры на втором этаже дома-корабля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96