Долго и бессмысленно смотрел в потолок, над
еясь найти там ответы на массу мучивших его, словно с похмелья, вопросов.

И не находил. Сон ли это был? Явь? Если явь, то Вадик поступил с ним, мягко гов
оря, не очень корректно. Ну явился хозяин дачи, ну пришлось прыгать в окно,
но мог же он хоть одежду выкинуть как-нибудь...
Стыда никакого Николаи не испытывал. Наоборот посмотрев на фотографию ж
ены на стене, равнодушно отвернулся. Это первые дни в так называемый медо
вый месяц она ещё трепыхалась в кровати, изображая крайнюю степень удово
льствия, но до того неумело и некрасиво, не как в кино, что муж раскусил сра
зу. Раскусив, пожалел и себя и её. Видно, не дано. А раз не дано, не стал и прину
ждать.
По тишине в квартире Николай понял, что жена ушла на работу. Даже будить не
стала. Ладно. Перетопчемся. Впрочем, он и не встал бы. Не развалятся. Действ
ительно, производство от его отсутствия не встанет. Просто одним трепачо
м в курилке меньше. Нет, у него, конечно, были дела, были обязанности. Они ещё
вчера казались важными. Еще вчера считал, что без него никто не разберетс
я. Но вот сейчас лежит и ясно понимает, что разберутся и ничего не останови
тся. Точно ведь. Все будет идти своим чередом.
Другой бы расстроился. Иванов, напротив, повеселел. Дотянулся до телефон
а и совершенно бодрым, не больным голосом поведал начальнику, что подхва
тил остаточный грипп, сипит горлом и температурит. Выполнив сию несложну
ю операцию, он прошаркал на кухню и остолбенел. В углу, между раковиной и т
умбой, на мешковине, которую хозяин метил на починку дивана, лежал громад
ных размеров пес с отвисающими щеками и большими грустными глазами.
Будто молния сверкнула под костями черепной коробки Иванова. Он момента
льно вспомнил ночь, пса у забора в окружении своры бездомных собак, то, как
совершенно бесстрашно отобрал у него коровий мосел и угостил творогом.
Иванов открыл дверцу холодильника и обнаружил пустую полку. Значит, все
это правда. Да как же он осмелился такую животину домой приволочь? И ведь п
ошла. Не укусила. Потом Иванов вспомнил, что со вчерашнего вечера все его с
ущество проживает в новом качестве, и успокоился. Видно, у собаки тоже в жи
зни последнее время происходили большие перемены, раз она так просто пош
ла за чужаком. Постой, да у неё ошейник есть. Или у него? У него.
Ц Давай-ка вылезай... Зверь. Давай, давай, маэстро, ваш выход.
Гигант по-человечески вздохнул, поднялся и вынес тело на центр кухни. Сра
зу стало тесно. Иванов рискнул погладить пса по голове. Ему тут же показал
ось, что животное улыбается.
Ц Ну-ка, давай посмотрим, что у тебя на ошейнике... Ничего. Ты беглый, что ли?
Как звать-то тебя, зверь?
Пес утробно гавкнул, и Иванов отскочил, больно ударившись о дверную ручк
у.
Ц А вот это напрасно. Здесь стены тонкие. В одном конце дома в сортир поше
л Ц весь подъезд в курсе. Что же мне с тобой делать? Объявление давать? Жре
шь, наверное, по ведру в день. Может, за это и выбросили. Что-то не похоже, что
бы тебя по прежнему месту жительства кто-то обидел. Такого обидишь. Верно
говорю, зверь?
Пес снова гавкнул.
Ц Ну вот, мы же договорились... Постой, может, тебя зовут так? Зверь! Пес откр
ыл пасть.
Ц Тес... Не гавкать. Я уже все понял. Может, ты дрессированный? Сидеть. Надо ж
е. Сечет. Посмотрим, что у тебя с ногами...
Шерсть на внутренней стороне ляжек вылезла клоками, и кожа на пролысинах
шелушилась. Одно яичко распухло до величины среднего грейпфрута. В угла
х глаз скопилось неимоверное количество загустевших пленок.
Ц М-да, даже мне, непосвященному, понятно, что тебя, братец, надо лечить.
И все-таки Иванов им любовался. Несмотря на то что Зверь был изрядно потре
пан, худ, килограммов шестьдесят, прикинул Николай, но чувствовались в не
м порода, достоинство и сила. Такой при надлежащем уходе обещал стать кра
савцем, а уж защитить себя и хозяина мог без разговоров. То есть без пустог
о тявканья. Да, такие набрасываются молча. Им устрашать не требуется.
Иванов вспомнил своих соседей. Как чванились они, выгуливая своих питомц
ев. Клан. Настоящий клан. В доме двенадцать подъездов. В каждом подъезде по
двенадцать этажей. На этаже по шесть квартир. В каждой третьей собака. Под
считать страшно. Каждое утро и каждый вечер, а кто и ночью, разбившись по п
ородам, а то и просто по размерам, по привязанности собак или интересам хо
зяев, они важно шествовали позади своих питомцев и мысленно плевали на п
ростых смертных. У них специфические разговоры о вязках и достоинствах п
ород, о собачьих болезнях и радостях, так, словно на поводках не животные,
а полноправные члены общества. Еще немного, и хозяева в своем маразме вый
дут на демонстрацию и потребуют для подопечных избирательного права. А к
орм? О, это лебединая песня. В рыбе много фосфора. Сырое мясо сейчас никуда
не годится. Не дай бог дать им трубчатые кости, могут поранить желудок... В с
тране, едрена корень, разруха, а они о собачьем желудке пекутся. В Корее эт
их собак в ресторанах под соевым соусом подают. Войны на них нет. Пожрали б
ы любимцев за милую душу, и вся любовь. А срут?.. Весной там, где высились суг
робы, отвратительное месиво из завозного чернозема и собачьего дерьма. И
отпускают с поводка без намордников. От станции по пустырю ходить страш
но. Когда-то здесь собирались делать парк. Иванов мечтал: вот займутся дер
евья и кусты, скроют безобразный котлован с началом фундамента недостро
енного бассейна и будет здесь маленький парадиз, то есть рай. Ведь когда п
ереехали, на пустыре можно было подосиновики собирать, а теперь пустые б
утылки да собачье дерьмо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96