Однако интересы общего блага были для Джулианы важнее, и к тому же скорее всего днем Ковент-Гарден не так ужасен, как по ночам.
В гостиную вошел лакей с чаем и пирожными. Он передал приглашение госпожи Деннисон к виконтессе Эджкомб навестить ее после того, как ее визит к юным леди закончится.
— Надо же, она меня приглашает, а не приказывает, — усмехнулась Джулиана. — Это новость!
Девушки дружно рассмеялись, и торжественная напряженность обстановки в гостиной уступила место непринужденной и легкой беседе, щедро расцвеченной шутками и остроумными замечаниями по поводу внезапного появления учтивости у госпожи Деннисон. Наблюдая за девушками, Джулиана сначала подумала, что взрыв безудержного веселья вызван желанием скрыть свои настоящие чувства, но вскоре она убедилась, что он был абсолютно искренним. Девушки действительно веселились от всего сердца, хотя, казалось бы, такое серьезное дело, о котором они только что говорили, должно было заставить их задуматься над своей жизнью. Возможно, они инстинктивно понимали, что, если однажды посмотрят со стороны на себя и на ту жизнь, которую ведут, это отобьет у них охоту смеяться раз и навсегда.
Джулиана никогда не любила женское общество. В Хэмпшире у нее не было подруг, кроме спесивых и скучных дочерей местного викария, которые смотрели на Джулиану, как посетители зоопарка на диковинного зверя, и всякий раз, когда взрослые оставляли их в ее компании, смущенно краснели, опускали глаза и упорно молчали. В округе за Джулианой прочно закрепилась репутация девчонки-сорванца, особенно после того, как она упала с векового дуба и сломала руку. Разумеется, этот поступок единодушно сочли детской непослушностью и неблагоразумием, но между Джулианой и местным дамским обществом возникла стена непонимания и взаимного неприятия.
А веселое, непринужденное общение с девушками из дома госпожи Деннисон понравилось Джулиане с самого начала, поэтому в том, что между ними сложились теплые, дружеские отношения, не было ничего удивительного.
В то время как девушки наслаждались пирожными и легкой, приятельской беседой, Джордж Ридж старался завязать разговор с носильщиками, которые доставили Джулиану на Рассел-стрит. Вначале они отнеслись к молодому человеку, изнывающему от жары в отороченном кружевами плаще алого бархата, с любопытством и недоверием. Но вскоре поняли, что перед ними деревенский олух, который из кожи лезет, чтобы казаться джентльменом. Тогда носильщики снизошли до разговора с ним.
— А что это за дом? — непринужденно указав тростью на входную дверь, за которой скрылась Джулиана, спросил Джордж.
— Как что! Бордель. — Один из носильщиков плюнул на мостовую и цыкнул зубом. — Правда, бордель первоклассный, тут уж ничего не скажешь.
— А ваша хозяйка не похожа на шлюху, — небрежно заметил Джордж, доставая табакерку.
— Что? Леди Эджкомб? — Второй носильщик разразился громким хохотом. — Она порядочная женщина, по крайней мере так считает ее камеристка. И то сказать, его светлость глаз с нее не спускает. Велел миссис Хенни заботиться о ней, как о собственном ребенке. Обычно знатным дамам нанимают камеристок из светского общества, каких-нибудь обедневших дворянок. К тем и не подступишься! А граф специально вызвал из поместья миссис Хенни. Она для юной виконтессы вроде няньки.
— Вот оно что! — Его товарищ с пониманием покивал головой. — Я слышал, миссис Хенни — теща твоего брата, это правда? Ну теперь понятно, откуда ты все это знаешь.
— Конечно, — самодовольно улыбнулся другой носильщик. — Она много чего рассказывает о господах. Вот только… — Он нахмурился. — Непонятно, что будет с девушкой, которую леди Эджкомб привезла вчера. Мистер Кэтлет говорил, что его светлость был недоволен ее появлением, а лорд Квентин сказал, что вылечить ее их долг… ну или что-то в этом роде. — Он снова сплюнул и зябко поежился на внезапно налетевшем холодном ветру. — А из самой Хенни слова не вытянешь по этому поводу, она умеет держать язык за зубами.
— А что же тогда леди Эджкомб делает в этом доме? — вмешался в разговор Джордж.
— А тебе какое дело? — грубо ответил один из них, и Джордж понял, что больше ничего разузнать не удастся.
— Да никакого, — пожал плечами Джордж. — Мне просто показалось, что я видел ее вчера вечером в «Голове Шекспира», в мужской компании. Может, она была с мужем?
— Да какой из виконта муж! И зачем ему только понадобилось брать ее в жены? Жалко девушку, собачья жизнь ее ожидает!
— Как сказать, — добавил его товарищ. — Не забывай, что его светлость покровительствует ей. И вообще, разве господ поймешь? Не нашего это ума дело.
— Это точно.
Носильщики впали в задумчивое молчание, и Джордж в конце концов буркнул им что-то на прощание и пошел прочь. Нынешняя жизнь Джулианы по-прежнему оставалась для него тайной. Действительно ли она была законной женой виконта, который не далее как вчера ночью пытался ее продать в таверне Ковент-Гардена? Или Джулиана оказалась просто-напросто втянутой в интригу какой-нибудь хитроумной сводни? Последнее было больше похоже на правду, поскольку настоящая виконтесса Эджкомб не может быть выставлена на аукцион, как какая-нибудь простолюдинка. А человек, носящий дворянский титул, никогда не подвергнет свою жену подобному унижению, если только она Не шлюха. С другой стороны, все до единого графские слуги были уверены в том, что Джулиана — законная жена виконта. Значит, разгадку тайны надо искать не на поверхности, а глубже. На эту мысль Джорджа натолкнуло упоминание о миссис Хенни. Но почему Джулиана оказалась жертвой этого жульничества?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138