Тарквин взял ее за подбородок и вынудил поднять голову.
— Похоже, ты готова зажарить меня на адском огне, крошка, — улыбнулся он.
— К сожалению, у меня нет трезубца, чтобы подпихнуть вас в самое пекло, — дерзко ответила Джулиана.
— Я чем-нибудь обидел тебя? Тогда прошу прощения. — Такая резкая перемена в голосе Тарквина сильно обескуражила Джулиану. Прежде чем она снова обрела душевное равновесие, он поцеловал ее. От нежного, мимолетного прикосновения его губ по ее телу побежали мурашки.
— Иногда я бываю несколько высокомерным, — сказал Тарквин, ласково поглаживая кончиками пальцев ее щеку. — Боюсь, что это врожденный недостаток, и тут уж ничего не поделаешь. Но я оставляю за тобой право ставить меня на место в некоторых случаях.
— В каких же?
— В таких, как этот. Когда мы одни и заняты… заняты интимной беседой. — Он продолжал ласкать ее, и Джулиана понемногу успокоилась.
Когда перемена, происшедшая в девушке, стала очевидной, Тарквин оставил ее и подошел к столику.
— Хочешь глоток кларета, Джулиана?
— Да, пожалуйста.
Возможно, проститутки в борделе Деннисонов и не пьют во время работы, но ей просто необходимо сделать несколько глотков. Она взяла из рук графа бокал и залпом осушила его. Тарквин нахмурился:
— Ты чего-то боишься, крошка?
— Нет, — быстро ответила Джулиана, хотя ее пальцы судорожно теребили складки пеньюара.
Граф пригубил вина и, перегнувшись через стол, внимательно посмотрел на Джулиану. Девушке показалось, что его взгляд проникал в самую душу.
— Скажи мне, что с тобой случилось в первую брачную ночь?
— Вы хотите, чтобы я рассказала вам о том, как сначала задыхалась, а потом била мужа раскаленной грелкой?
— Нет, не об этом.
— А зачем вам знать остальное?
— Мне нужно понять некоторые вещи, — ответил граф. — Ты знаешь, что такое любовные ласки? Твой муж возбуждал тебя каким-либо образом?
Джулиана опустила глаза и отрицательно покачала головой.
— Вы были раздеты?
Джулиана кивнула.
— Значит, тебе известно ощущение мужского тела? Ты хорошо знаешь, как оно выглядит? — Граф спрашивал почти с лекарским пристрастием.
— Я знаю, что значит задыхаться под его тяжестью, — ответила Джулиана.
— Следовательно, ты не знаешь ничего, — подытожил Тарквин и поставил бокал на стол, затем ногой пододвинул оттоманку и, сев на нее, поманил Джулиану.
Она нерешительно подошла.
Граф взял ее за руку и подвел еще ближе, так что она оказалась между его колен. Он принялся медленно развязывать шнуровку, стягивающую пеньюар спереди. Полы распахнулись, и Джулиана предстала пред Тарквином в ослепительной наготе. Девушка задрожала, когда он коснулся ее. Руки графа оказались теплыми, сильными и требовательными. Они нежно и властно гладили ее ягодицы, а колени еще сильнее сжали ее бедра. В следующий миг его ладони скользнули к талии, потом поднялись к груди.
Тарквин наклонил голову и взял в рот ее сосок. Джулиана затрепетала от переполняющей радости, которая кипела в жилах, грозя выплеснуться наружу. Девушка из последних сил старалась не поддаваться этому наваждению, инстинктивно опасаясь за себя.
Краешком глаза она видела все в зеркале. Белая кожа, пышная грудь, плоский живот, ниспадающие шелковые складки пеньюара. Отблески свечей играли в ее волосах, оттеняющих молочную белизну и свежесть кожи. Туманная пелена застилала ей глаза, кожа приобрела розоватый оттенок, а влажные губы непроизвольно приоткрылись. Ей казалось, она смотрит захватывающий спектакль, где какая-то женщина изнемогает в объятиях незнакомого мужчины. Но нет, это она сама растворяется в его ласках, это из ее горла вырываются еле слышные восторженные стоны. Это в зеленом омуте ее глаз появляется бездна, готовая поглотить весь мир… Но тут зеркальный образ стал меркнуть. Джулиана пошатнулась, почувствовав, что теряет сознание, и блаженно закрыла глаза.
Тарквин посадил ее на колени и стал ласково перебирать волосы. Его чресла уже были полны желания, когда он так близко ощутил запах ее кожи, смешанный с тонким ароматом духов.
— Пойдем. — Он легко поднял ее на руки, сознавая, что мог бы нести это желанное тело многие тысячи миль. Он положил Джулиану на кровать и залюбовался. Ее глаза подернулись поволокой, а кожа, казалось, засветилась изнутри.
Вдруг она резко открыла глаза и уставилась в потолок. Ее пронзила мысль: как это случилось? Как она могла до такой степени забыться?
— Посмотри на меня, Джулиана.
Тарквин снял камзол и принялся расстегивать нижнюю куртку.
Джулиана с искренним любопытством наблюдала, как он раздевается, следя за его неторопливыми и аккуратными движениями. Освобождаясь от каждого предмета своего туалета, Тарквин клал его на кресло. Глаза Джулианы непроизвольно расширились, когда граф снял тонкую шелковую рубашку. Она успела хорошенько рассмотреть его торс, прежде чем он стянул чулки и бриджи.
У нее перехватило дыхание от стыда и ужаса, когда она осознала, что разглядывает его так же пристально и жадно, как это делал он сам, развязав шнуровку ее пеньюара.
Граф Редмайн оказался худощавым и мускулистым: под его гладкой, чистой кожей перекатывались сильные мышцы. Широкие плечи, мощная спина, переходящая в тонкую талию, темная поросль на груди и внизу живота. Взгляд Джулианы остановился на его возбужденной плоти, прикосновение которой так испугало ее накануне.
— Ну как? — читая восхищенный интерес в ее глазах, спросил Тарквин. — Я тебе нравлюсь?
Джулиане захотелось взглянуть, как он выглядит сзади, но она не осмелилась попросить его повернуться и только молча кивнула.
Как будто угадав ее тайные мысли, Тарквин повернулся спиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138