Так что в целом свете нет человека, которому была бы небезразлична ее судьба!
Джулиана поднялась и, трезво оценив ситуацию, стала решать, что делать дальше. Лондонский дилижанс останавливается у «Розы и короны» в Винчестере в четыре часа утра. До Винчестера напрямик через поля всего десять миль, так что она наверняка успеет. К тому времени, когда проснется прислуга или протрезвеет Джордж, она будет уже далеко.
Если ее станут разыскивать, то в Лондоне она спрячется лучше, чем где-либо еще. Нужно только постараться не привлекать к себе внимания, когда она доберется до «Розы и короны».
Избегая смотреть на супружеское ложе, Джулиана подошла к шкафу, где хранилось ее приданое. Среди новых платьев у нее были припрятаны шерстяная юбка и старенькая кружевная кофточка. В этом наряде она имела обыкновение тайком выбираться из дома опекуна в тех нередких случаях, когда придирки и оскорбления, на которые была щедра его жена, становились невыносимыми. Еще никто не уличил ее в минуту переодевания и не узнал во время долгих прогулок по окрестностям. Разумеется, ее побеги не оставались незамеченными и безнаказанными, но розги леди Форсет казались Джулиане ничтожной платой за бесценные часы одиночества и свободы.
Она быстро оделась, натянула чулки и грубые башмаки, собрала огненно-рыжие волосы в тугой пучок, надвинула шерстяной капор на глаза и завязала бант на подбородке.
Ей нужны были деньги. Немного денег, чтобы заплатить кучеру и снять жилье на первое время, пока она не найдет работу. Она решила не брать никаких ценных вещей, дабы избежать обвинений в воровстве.
Джулиану изумляло, насколько хладнокровно и обдуманно она все делает. Казалось, мозг действовал независимо от ее существа, потрясенного происшедшим и неспособного отделаться от страха и смятения: анализировал возможные и невозможные пути спасения, отвергая одни и детально разрабатывая другие.
Джулиана достала из нижнего ящика комода четыре соверена. Она видела, как Джон клал туда деньги… всего несколько часов назад, когда гости наконец разошлись, оставив новобрачных наедине и напутствовав их циничными пожеланиями.
Джон был так пьян, что еле держался на ногах. Шатаясь, он выворачивал содержимое карманов в ящик комода. Его голубые, а в ту минуту налитые кровью глаза сверкали в предвкушении долгожданной близости, одутловатое лицо приобрело малиновый цвет.
Джулиана прослезилась, снимая с пальца обручальное кольцо, к которому так и не успела привыкнуть. Джон всегда был так добр к ней! Она согласилась стать его женой не только потому, что видела в этом возможность покинуть ненавистный ей дом опекуна. Откуда ей было знать, что в новом доме она будет вынуждена вступить в противоборство с Джорджем, своим жадным, завистливым, похотливым пасынком. Но теперь все это позади! Джулиана положила обручальное кольцо в комод к оставшимся соверенам. Сияние золота резануло глаза даже сквозь пелену слез.
Решительным движением Джулиана задвинула ящик и подошла к зеркалу. Ее маскарадное одеяние скорее подчеркивало пышную грудь и соблазнительные округлости ягодиц. А в таком виде очень трудно остаться незамеченной.
Тогда она достала из шкафа тяжелый мужской плащ и завернулась в него. Грубая ткань скрыла достоинства ее фигуры, но результат все равно был далек от желаемого. Остается только уповать, что в столь ранний час будет еще темно и она окажется не единственным пассажиром в дилижансе — в таком случае есть надежда, что она ни в ком не вызовет подозрений.
Джулиана на цыпочках подошла к дверям спальни и оглянулась на задернутый полог кровати. Она немного помешкала, как бы ожидая благословения мужа. Джулиана сознавала, что поступает недостойно, бросая сэра Джона на смертном одре, в который она собственноручно превратила для него супружеское ложе. Она с болью думала о человеке, которого почти не успела узнать за три месяца их знакомства. Сэру Джону Риджу было шестьдесят пять лет, он пережил трех жен. И вот теперь умер мгновенной, легкой смертью, какую заслуживают лишь порядочные, добросердечные люди.
Джулиана выскользнула из комнаты и стала ощупью пробираться по темному коридору. Дойдя до лестницы, она остановилась и посмотрела вниз. В холле было темно, но не так, как в узком коридоре, — серебристый лунный свет пробивался внутрь сквозь решетчатые переплеты окон.
Взгляд Джулианы метнулся к двери в библиотеку. По счастью, она оказалась плотно притворенной. Беглянка осторожно спустилась в холл, крадучись подошла к двери и прислушалась. Сердце оглушительно колотилось в ее груди, но Джулиана медлила, с облегчением распознавая громкий пьяный храп, который проникал даже сквозь тяжелую дубовую дверь.
Почувствовав себя в безопасности, Джулиана повернулась, чтобы уйти, но тут ногой угодила в дыру на старом протертом ковре. Теряя равновесие, она схватилась за ножку стола и упала на колени. Огромная медная ваза с цветами закачалась, опрокинулась, прокатилась по дубовой столешнице и с грохотом обрушилась на каменный пол.
Не поднимаясь с колен и затаив дыхание, Джулиана слушала, как звонкое эхо наполняет дом и медленно тает, поглощенное ночной тишиной. Такой шум мог бы поднять и мертвого!
Но ничего не произошло. Ни криков, ни топота бегущих ног… и, что самое невероятное, храп за дверью не прервался ни на секунду.
Джулиана была ни жива ни мертва от страха. Она встала и отряхнулась, мысленно проклиная собственную неуклюжесть — несчастье всей ее жизни.
Затаив дыхание, она пробралась на кухню и вышла из дома через заднюю дверь. На улице было тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138