— Необычная и на редкость проницательная. Мне вовсе не хотелось обременять вас своими проблемами.
— Вы ничем не обременили меня, милорд. Напротив, я польщена тем, что вы оказали мне доверие. — Джулиана засмущалась еще сильнее и отвела глаза.
Квентин улыбнулся и поцеловал ее в щеку.
— Я благодарю вас, что вы открыли мне глаза на происходящее. Если вы заметили, что мы с Лидией любим друг друга, значит, в любую минуту Тарквину это тоже бросится в глаза, а мне бы этого не хотелось.
— И что же вы намерены делать?
— Я напишу епископу письмо с просьбой отозвать меня прежде, чем здесь, в Лондоне, устроится мое дело.
Джулиана подумала, что это воистину благородное решение потребовало от Квентина большого мужества, и кивнула в знак одобрения. Квентин поклонился и вышел, оставив ее одну. Джулиана поглубже уселась в кресло и закрыла глаза. Она невольно провела рукой по животу. Интересно, она уже забеременела или еще нет? У нее не было месячных уже пять недель, но ни единого признака из тех, которые так ярко живописала ей госпожа Деннисон, она за собой не наблюдала. И тем не менее у Джулианы было странное ощущение, что внутри у нее что-то происходит. Это ощущение невозможно было выразить словами, но оно наполняло каждую клеточку ее тела.
Джулиана решила ничего не говорить графу до тех пор, пока не будет абсолютно уверена в том, что зачала. В теперешних отношениях взаимной отчужденности граф, вероятно, даже будет рад услышать, что в дальнейшей близости нет необходимости. Джулиане тоже следовало бы радоваться, но она была достаточно честной по отношению к себе, чтобы признать: равнодушие Тарквина причиняет ей боль и страдания. Она устала находиться с ним в состоянии ссоры, но какое-то детское упрямство мешало ей сделать первый шаг к примирению. Если она не совсем безразлична графу, если он тоже скучает без нее, то пусть сам проявляет инициативу в установлении мира!
— Он живет в «Веселом садовнике» на Чипсайде, ваша светлость, — сказал Тед и сделал большой глоток эля. Он тяжело дышал и умирал от жажды. Слежка за Джорджем Риджем нелегко далась верному слуге графа Редмайна.
Тарквин сидел на краю письменного стола в своей библиотеке, сжимая в ладони бокал кларета. Канареечного цвета шелковый камзол графа являл разительный контраст с грубыми кожаными бриджами и вязаной шерстяной курткой его собеседника. Но со стороны было заметно, что в отношениях между графом и конюхом установилось своеобразное равенство, лишенное какой бы то ни было фамильярности, отчего их беседа текла легко и непринужденно.
— Он успел оправиться после того, как ты его отделал?
— Этот парень так же живуч, как и безобразен, ваша светлость, — усмехнулся Тед, осушил кружку и вытер рукавом губы.
Тарквин широким жестом указал на кувшин с элем, стоящий на серебряном подносе на каминной полке. Тед поблагодарил графа и наполнил кружку снова.
— И еще кое-что вам не помешает знать, ваша светлость, — добавил Тед, растягивая слова, словно желая привлечь внимание графа к наиболее интересным фактам, которые ему удалось разузнать. Заметя блеск нетерпения в глазах Тарквина, Тед торопливо продолжил: — Хозяйка «Садовника» говорит, что к нему часто приходит в гости один и тот же человек. Страшный как смертный грех.
— Да? — Тарквин удивленно приподнял бровь.
— Дескать, он как будто тяжело болен. Сам тщедушный, глаза ввалились, как у мертвеца. Лицо восковое, с зеленым отливом.
— У мадам на редкость красочный язык, — заметил Тарквин и сделал глоток вина. — Следует ли из всего этого, что Джордж и Люсьен познакомились и объединились против Джулианы?
Тарквин достал из кармана табакерку и с минуту молча глядел в никуда, постукивая ногтем по эмалевой крышке. Он вспомнил, что Джордж был в таверне «Голова Шекспира» в ту ночь, когда Люсьен собирался продавать Джулиану. Судя по всему, эти два мерзавца, каждый из которых имеет зуб на Джулиану (а что касается Люсьена, то и на него самого), решили действовать сообща.
Тед невозмутимо хранил молчание, время от времени поглядывая на своего хозяина поверх кружки, и терпеливо ждал, пока его светлость изволит обратиться к нему.
— Давай сначала разберемся с Джорджем, — сказал Тарквин. — Мы отправимся в «Садовник» ближе к ночи… когда этот олух вернется после своих развлечений в Ковент-Гарде-не. Захвати хлыст. Хотя, надеюсь, он нам не понадобится.
— Слушаюсь, ваша светлость. — Тед поставил пустую кружку на поднос, поклонился и вышел.
Граф нахмурившись смотрел в пространство, вертя в руке пустой бокал. Он намеревался одним махом пресечь выходки Джорджа, но коль скоро этот грязный мужлан объединился с Люсьеном, ситуация становится более сложной и угрожающей. Люсьен становился дьявольски изощренным и хитроумным, если им двигали подлость и корыстолюбие. Ридж, похоже, всегда полагается на свою грубую физическую силу. Так что вдвоем они могут составить опасную шайку, с которой не просто будет справиться.
Тарквин резко поднялся, охваченный порывом, который в течение последних нескольких дней тщетно старался подавить. Он хотел Джулиану. Ссора, которая произошла между ними, терзала его плоть и душу. С некоторых пор сохранять видимость холодного равнодушия к Джулиане стало для него невыносимой мукой. Каждый день они виделись за обедом, и он жадно пожирал глазами ее золотистые, мягкие волосы, любимые черты лица, знакомые и желанные формы. И не мог приблизиться к ней! Эта пытка была похлеще инквизиторской. А Джулиана — черт бы ее побрал! — радовалась жизни как ни в чем не бывало. От ее взгляда веяло холодом, голос был ровным и бесцветным, в разговоре с ним она никогда не выходила за рамки банальной светской болтовни, которая принята между малознакомыми людьми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138