— О чем тебе следовало бы догадаться? Что любой другой мужчина будет более подходящим мужем, чем ты?
Гевин, во всем облике которого ощущалась угроза, шагнул к ней, но она не отступила.
— Уолтер Демари предъявил требования на тебя и на твои земли. Чтобы придать больше веса своим словам, он убил твоего отца и взял в заложницы твою мать.
Гнев в одно мгновение покинул Джудит. Она сразу же почувствовала себя раздавленной и беспомощной и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.
— Убил? Захватил? — с трудом прошептала она.
Гевин, немного успокоившись, накрыл ее руку своей.
— Я не хотел так огорошить тебя. Просто меня взбесило, что этот человек требует то, что принадлежит мне!
— Тебе? — Джудит удивленно посмотрела на него. — Мой отец убит, мама находится в плену, земли захвачены, — а ты смеешь говорить о том, что потерял?
Он отодвинулся от нее.
— Давай рассуждать разумно. Тебя обещали в жены Уолтеру Демари?
— Нет.
— Уверена? — В ответ она бросила на него уничтожающий взгляд. — Он заявляет, что вернет твою мать целой и невредимой, если ты придешь к нему.
Джудит резко повернулась.
— Тогда я пойду.
— Нет! — воскликнул Гевин и силой усадил ее в кресло. — Ты не можешь! Ты принадлежишь мне!
Джудит, которая лихорадочно соображала, как решить свалившуюся на нее проблему, подняла на Гевина глаза.
— Если я принадлежу тебе, если мои земли принадлежат тебе, то как этот человек собирается заполучить их? Даже в сражении он не может отвоевать твою собственность.
— Это не входит в планы Демари. — Взгляд Гевина буквально буравил Джудит. — Ему сказали, будто мы не спим вместе. Он требует развода, чтобы ты перед королем объявила о своей антипатии ко мне и любви к нему.
— И если я это сделаю, он отпустит мою мать и не причинит ей вреда?
— Так он утверждает.
— А что, если я ни о чем не буду заявлять? Что будет с мамой?
— Не знаю, — после непродолжительной паузы ответил Гевин. — Мне трудно предположить, что станет с ней.
Несколько секунд Джудит молчала.
— Значит, мне надо выбирать между мужем и матерью? Решить, стоит ли удовлетворять алчные требования человека, которого я почти не знаю?
— Нет, тебе не придется выбирать. — Джудит никогда не слышала. Чтобы голос Гевина звучал так странно. Он был холоден, как закаленная сталь. Она резко подняла голову. — Мы можем часто ссориться, но только в пределах нашего поместья, даже — наших комнат, и я могу уступать тебе. Ты можешь придумывать новые вабики, и я могу сердиться на тебя за это, но сейчас я не позволю тебе вмешиваться. Меня не волнует, собиралась ли ты выходить за него до меня — пусть даже ты с детства спала с ним в одной постели. Это — война, и я не буду спорить с тобой.
— Но моя мать…
— Я постараюсь вызволить ее, но не знаю, удастся ли мне.
— Тогда пусти меня к нему. Дай мне попробовать уговорить его.
Но Гевин был непреклонен, — Я не могу допустить этого. А теперь я должен идти поднимать моих людей. Мы выступаем завтра рано утром, — Он повернулся и вышел.
Джудит долго стояла у окна своей спальни. Пришла ее горничная и помогла своей госпоже раздеться, Потом накинула на нее зеленый бархатный халат, подбитый норкой. Джудит не замечала, что в комнате еще кто-то есть. Ее матери, всю жизнь защищавшей и оберегавшей свою дочь, грозит опасность со стороны человека, которого Джудит едва знала! Она смутно помнила Уолтера Демари. В тот день, на турнире, у нее сложилось о нем довольно приятное впечатление. Он объяснял ей правила поединков. Однако ей никогда не забыть слов Гевина, который сказал, будто бы она соблазняла Демари.
Гевин. Гевин. Гевин. Опять он. Все дороги ведут к ее мужу. Он требует, он указывает, что она должна делать. У нее нет выбора. Ее мать будет отдана в жертву ради неуемного собственнического инстинкта Гевина.
А что бы она сделала, будь у нее выбор? Внезапно ее глаза заблестели. Какое право имеет этот отвратительный человечишка вмешиваться в ее жизнь? Он играет с огнем, когда вынуждает других выбирать между тем, что ему не принадлежит. «Бороться!» — кричал ей внутренний голос. Ее мать внушила ей чувство собственного достоинства. Неужели Элен согласилась бы, чтобы ее единственная дочь покорно предстала перед королем и, как попугай, повторила бы явную ложь только потому, что этот человек так захотел?
Нет, она не сделает этого! И Элен не согласилась бы. Джудит повернулась к двери. Она еще не была уверена в том, куда направится, но одна мысль, поддержанная горевшей в ней яростью, придала ей смелости.
— Вот как! Шпионы Демари говорят, что мы не спим вместе, следовательно, наш брак может быть расторгнут, — пробормотала она, пересекая опустевший зал.
Уверенность в правильности своих действий не покинула ее, когда она открыла дверь в комнату, которую теперь занимал Гевин. Он стоял глубоко задумавшись возле окна, оперевшись нотой на скамеечку. Одно дело хвастаться своим благородством и гордостью, но совсем другое — противостоять мужчине, который каждую ночь находит повод не прийти в супружескую постель. Перед мысленным взором Джудит возникло холодное, но красивое лицо Элис Вейланс. Она прикусила язык, да с такой силой, что от боли на глазах выступили слезы. Она уже приняла решение и теперь должна сжиться с этим. Завтра ее муж отправится на войну. Джудит была босиком, поэтому бесшумно проскользнула в комнату и остановилась в футе за спиной Гевина.
Гевин скорее почувствовал присутствие жены, чем увидел ее. Он медленно повернулся и задержал дыхание. В отсветах пламени ее волосы казались темнее, они сияли золотым блеском на фоне зеленого бархата. Коричневая норка подчеркивала белизну ее кожи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123