Это не манипулирование — скорее, своеобразный метод убеждения.
Когда Магда появилась в дверях с чемоданом в руке, Ворманн с горечью и в то же время с восхищением сообразил, что им тоже манипулировали — или просто смогли его «убедить», и отдал должное уму профессора. Теперь он точно знал, кто виновник частых походов Маг-ды во двор и в подвал. Впрочем, это открытие его особо не огорчило. Он и сам считал, что женщине В замке не место.
— Я оставлю вас в корчме без охраны, — сообщил он Магде. — Думаю, вы и сами понимаете, что если вы убежите, вашему отцу от этого лучше не станет. Так что полагаюсь на ваше честное слово и преданность отцу.
Он не стал объяснять, что приставить к ней охрану — значит нажить еще большие неприятности. За этот пост, дающий двойную выгоду — отдаленность от замка и близость к привлекательной женщине, — начнется свара между черными и серыми, и напряженность возрастет. Поэтому у капитана не было иного выхода, как доверять ей.
Отец с дочерью переглянулись.
— Не бойтесь, капитан, — сказала Магда, не сводя глаз с отца. — Я не собираюсь сбежать и бросить его здесь.
Ворманн заметил, как старик гневно сжал кулаки.
— Возьми лучше это. — Куза придвинул к ней книгу, которую называл «Аль Азиф». — Изучишь, а завтра обсудим.
Улыбка Магды была несколько озорной.
— Ты же знаешь, что я не понимаю арабского, папа. Она взяла со стола том поменьше.
— Пожалуй, возьму лучше эту.
Они снова переглянулись. Эти двое явно мерились силой воли, и Ворманн это хорошо понимал. Внезапно Магда обошла стол и, нагнувшись, поцеловала отца в щеку. Она погладила его редкие седые волосы, затем выпрямилась и посмотрела Ворманну в глаза.
— Позаботьтесь о моем отце, капитан. Пожалуйста. Кроме него, у меня никого нет.
Прежде чем Ворманн успел подумать, слова сами сорвались у него с языка:
— Не волнуйтесь. Я лично обо всем позабочусь. И тут же выругался про себя. Он не должен был ничего обещать. Это противоречило его офицерской выучке, его прусскому воспитанию. Но что-то в ее взгляде не позволило ему поступить иначе. У него не было дочери, а если бы была, он хотел бы, чтобы она заботилась о нем так же, как эта девушка о своем отце.
Нет... Не стоит беспокоиться, что она убежит. А вот отец — тот еще хитрец. За ним нужен глаз да глаз. Ворманн решил, что доверять этим двоим нельзя.
Рыжий мчался во весь опор по подножиям крутых холмов к юго-восточному входу на перевал Дину. В спешке он даже не заметил, что вокруг все цветет. Чем больше солнце клонилось к закату, тем круче становились холмы по обеим сторонам дороги, которая к тому же сужалась, пока не превратилась в тропку не больше двух футов шириной. Только бы проскочить это ущелье — и он окажется на широком плато перед перевалом. Дальше уже просто, даже в темноте. Эту дорогу он хорошо знал.
Он уже хотел было поздравить себя с тем, что благополучно избежал встречи с многочисленными патрулями, как вдруг налетел на двоих солдат, преградивших ему дорогу с винтовками наперевес и примкнутыми штыками. Осадив коня, рыжий быстро сообразил, что делать — лишние неприятности ему не нужны, поэтому он решил прикинуться ягненком.
— Куда это ты так торопишься, козопас?
Говорил тот, что постарше, рябой, с густыми усами. Молодой заржал при слове «козопас». Вероятно, в нем было что-то унизительное.
— В свою деревню. Она наверху, через перевал. У меня отец заболел. Пожалуйста, пропустите меня.
— Всему свое время. И докуда ты хочешь доехать? — До замка.
— Замка? Никогда не слышал. Это где?
Ага, все ясно. Значит, в окрестностях замка боевых действий нет, иначе эти люди знали бы хоть что-то.
— Почему вы меня задержали? — спросил он, прикинувшись испуганным. — Что-нибудь не так?
— Такие, как ты, не задают вопросов Железной Гвардии, — нахмурился усатый. — Ну-ка, слазь с коня, чтобы мы могли тебя получше рассмотреть.
Значит, это не простые солдаты, а Железная Гвардия. От них отделаться сложней. Рыжий молча спешился и встал возле коня.
— Ты, похоже, нездешний, — хмыкнул усатый. — Покажи-ка документы.
Именно этого рыжий боялся на протяжении всего путешествия.
— У меня их нет при себе, господин, — сказал он извиняющимся тоном очень почтительно. — В спешке забыл их взять, но могу вернуться за ними, если желаете.
Солдаты переглянулись. С человеком без документов не о чем разговаривать — он нарушитель закона, и этим все сказано.
— Значит, никаких документов? — ухмыльнулся усатый, приставив винтовку к груди рыжего и сопровождая каждое слово тычком по ребрам. — Откуда же мы узнаем, кто ты такой есть, а? Может, ты везешь оружие партизанам в горы?
Чтобы не злить усатого, рыжий моргнул и отступил, сделав вид, что ему очень больно.
«Ничего не изменилось, — подумал он. — В любом месте в любое время солдат есть солдат, как бы он ни назывался».
Усатый отступил чуть назад и взял рыжеволосого на мушку.
— Обыщи его! — приказал он напарнику.
Тот перекинул винтовку за спину и начал грубо обыскивать рыжего. Нащупав пояс с деньгами, он замер, ловко расстегнул рубашку и сорвал пояс. Увидев золото, солдаты снова переглянулись.
— Где ты его украл? — рявкнул усатый, сильно ударив рыжеволосого прикладом по ребрам.
— Это мое, — ответил тот. — Здесь все, что у меня есть. Но вы можете забрать его себе, только пропустите меня.
Рыжий говорил правду. Золото ему больше не нужно.
— Уж конечно, заберем, — усмехнулся усатый. — Но сначала посмотрим, что у тебя еще имеется! — Он указал на плоский длинный футляр, притороченный справа к седлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122