Вместо этого он угрожающе посмотрел на маркиза и проговорил, едва сдерживая ярость:— Если вы думаете, что можете обмануть меня своей женитьбой и отъездом из Англии, то глубоко ошибаетесь! Я не дурак, Куорн, и мне хорошо известно ваше отвратительное поведение, так что я не намерен позволить вам избежать отмщения!— Могу лишь сожалеть, что ваше высочество остается при своем мнении… — начал маркиз.— Вы оскорбили меня, — прогремел голос князя, — и ответите за это!Все также спокойно маркиз ответил:— Очень хорошо, ваше высочество, не могу отказать вам в этом удовольствии, встретимся на заре.Рокуэйна понимала, что речь идет о дуэли, и, видя, в какой ярости князь, испугалась, справедливо предположив, что он хочет убить маркиза.— К черту зарю! — яростно воскликнул князь. — Я не собираюсь драться с вами на пистолетах! Я слышал о вашей репутации стрелка и отомщу вам иным способом; вам от меня не уйти.Говоря это, он распахнул плащ, и Рокуэйна увидела, что в руках он держит трость.У нее мелькнула мысль, что он собирается ударить маркиза.Однако это была не простая трость, так как полая часть ее упала на пол, и теперь князь держал в руке длинную острую рапиру, зловеще блеснувшую при свете канделябра.Он нацелил ее в грудь маркиза и сказал:— Только ваша смерть, милорд, будет отмщением и восстановлением справедливости.При этом он отвел руку и бросился вперед, намереваясь вонзить рапиру в сердце маркиза.Рокуэйна не колеблясь кинулась между ними.— Вы не можете убить безоружного че… — крикнула она звонким голосом, но тут же застонала.Князь не был готов к такому повороту событий и не успел вовремя остановиться.Кончик рапиры пронзил руку девушки точно на той высоте, на которой оружие должно было войти в грудь маркиза.Когда Рокуэйна упала, маркиз словно вышел из оцепенения и со всей силой опытного боксера нанес князю мощный удар в челюсть.Князь упал навзничь, и маркиз, подняв его, выбросил через полуоткрытое окно в сад. На тело князя посыпался град разбитых стекол, маркиз, не обращая на это внимания, повернулся и наклонился над девушкой.Рокуэйне казалось, что она медленно возвращается обратно из тьмы к свету.Откуда-то издалека, словно из другого мира, донеслись слова:— Выпейте это!Она ощутила, как какая-то жидкость полилась ей в рот.Жидкость обжигала рот и горло, и хотя девушка пыталась отвернуться, донесшийся откуда-то издалека голос повторил:— Выпейте! Вам станет лучше!— Она приходит в себя, милорд, — послышался другой голос. — Ее милость просто упала в обморок.Затем темнота немного рассеялась, и Рокуэйна почувствовала жжение в груди.По непонятной причине ей не хотелось открывать глаза, она чего-то боялась.Затем снова донесся голос маркиза, причем с совершенно новыми интонациями, которых она до сих пор не замечала:— Очнитесь, Рокуэйна, очнитесь!Она открыла глаза и увидела лицо маркиза совсем рядом.Чуть слышно она спросила:— С вами все… в порядке?— Только благодаря вам. А теперь я отнесу вас наверх. С минуты на минуту появится доктор.— Доктор?И тут она вспомнила, что произошло. Ей показалось, что она вскрикнула, но на самом деле это был почти шепот, когда она снова спросила:— С вами все в порядке?— Пострадали, к сожалению, вы, — тихо ответил маркиз.Он нежно поднял ее на руки, и она увидела, что ее плечо обернуто салфетками с обеденного стола.Ей хотелось спросить, серьезно ли ее ранение.Но потом все это показалось не таким важным, потому что в сильных руках маркиза она почувствовала себя чрезвычайно уютно и безопасно.Прошло несколько часов, пока Рокуэйна окончательно пришла в себя.Она очнулась после сна, в который погрузилась, когда доктор дал ей выпить какое-то лекарство, чтобы она не чувствовала боли при осмотре плеча.Теперь она знала, что лежит в своей постели, а ее рука туго забинтована. На ней была ночная сорочка, хотя она не помнила, как ее раздели.Ей вдруг пришла в голову страшная мысль: а вдруг ее ранение настолько опасно, что повлечет ампутацию руки?Она вскрикнула и сейчас же ощутила, что рядом кто-то есть. «Должно быть, это Мари», — подумала она.Не открывая глаз, она шепотом спросила:— Мне… не… отрежут руку?— Нет, нет, конечно, нет!Это был голос маркиза, и когда она открыла глаза, то увидела, что он склонился над ней.Она удивилась, что разглядела его при свете одной-единственной свечи.Ей был виден белый воротничок с оборками, и она поняла, что это ночная сорочка и, следовательно, на дворе ночь.— Рана не опасная — кость не задета, — быстро сказал маркиз. — Я очень благодарен вам, Рокуэйна, за то, что вы спасли мне жизнь.— Он… хотел… убить вас!— Он безумец! — сказал маркиз. — Если вам это интересно, то знайте, что он пострадал гораздо больше, чем вы, и, надеюсь, это несколько охладит его пыл!От снадобья, которое ей дал врач, Рокуэйна чувствовала себя одурманенной, словно в голове у нее вата.— Я… я рада, что спасла вас, — еле выговорила она и заснула.Когда она наконец пробудилась, было утро. Мари прибирала в спальне.Через окно пробивались солнечные лучи, а рядом с кроватью стояла огромная корзина белых орхидей.— Проснулись, мадам? — спросила Мари. — Я надеюсь, вы чувствуете себя хорошо, чтобы умыться и позавтракать?— Я… хочу пить.Мари дала ей холодный лимонный напиток с медом, и она жадно выпила весь стакан. Только теперь Рокуэйна почувствовала боль в плече.По выражению ее лица Мари поняла, что ей больно, и поспешила сказать:— Скоро придет врач и сделает перевязку, мадам. Он будет очень доволен, что вы хорошо спали.— Я и сейчас хочу спать.Но все же Рокуэйна подчинилась настоятельным просьбам Мари и позволила ей умыть себя и причесать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35