— Все равно тебе в конце концов придется вернуться, — настаивала кузина.— Но Патрик хотел, чтобы мы уехали раньше…— Я повидаюсь с ним, — обещала Рокуэйна, — и хотя это будет нелегко, пришлю тебе письмо. Я постараюсь написать так, чтобы только тебе было понятно, о чем там написано. Что-то вроде шифра.— А если я не пойму, а мама прочтет его?— Ну, я что-нибудь придумаю. Может быть, там будет фигурировать кличка какой-нибудь лошади, но ты будешь знать, что я имею в виду Патрика.— Но я не могу ехать в Лондон! — сокрушалась Кэролайн. — Может, мне сказаться больной, чтобы мама не взяла меня с собой?— Тебе нужно ехать. Иного выхода нет. Но ты обязательно должна написать мне о дне вашего возвращения, чтобы Патрик смог все тщательно продумать.Рокуэйна села рядом с кузиной и нежно обняла ее.— Тебе нужно быть смелее. Придется пройти через это испытание, чтобы раз и навсегда отделаться от маркиза.— А если мне все же не удастся убежать до венчания с маркизом?— Убежишь, — твердо заверила ее Рокуэйна. — Я чувствую это нутром, как говорит няня.Затем, видя, что не убедила подругу, она добавила:— Поверь, я действительно чувствую это, ведь папа считал, что этот дар я унаследовала от мамы.— Ты хочешь сказать: дар ясновидения? — всхлипнула Кэролайн.— Да, вроде того, но скорее всего это инстинкт, подсказывающий мне, что, несмотря на трудности, все закончится хорошо.При этом Рокуэйна подумала о том, что она, бывало, предчувствовала и беду.Так было в то лето, когда однажды они гуляли с мамой по лугу и маму укусила змея. И хотя врачи говорили, что укус не смертельный, Рокуэйна знала, что мама умрет.И тем страшным холодным днем, когда отец уехал на охоту с намерением скоро вернуться, то же чувство подсказало ей, что она его больше не увидит.Тогда Рокуэйна пошла на конюшню и сказала отцу:— Погода ужасная, не езди на охоту, папа. Пожалуйста, останься дома!— Какая бы погода ни была, мне необходимо размяться. Кроме того, родная, я обещал повидаться с друзьями. Если я припозднюсь, знай, что я заехал к ним выпить.Он поцеловал ее и вскочил в седло, а затем посмотрел на дочь и добавил:— Мне бы очень хотелось взять тебя с собой, но лучше в другой раз. Да хранит тебя Господь!Эти же слова мысленно произнесла и она, глядя вслед отцу и чувствуя, что таким — веселым, с шутливо сдвинутой набок шляпой — он уходит из ее жизни, и никакого «другого раза» уже не будет.И теперь, глядя на Кэролайн, она сказала твердо:— Обещаю тебе, дорогая, что какие бы трудности ни ожидали тебя, какие бы препятствия ни стояли на твоем пути, все закончится хорошо и ты выйдешь за Патрика.— Ты уверена в этом? Абсолютно уверена? Ты действительно видишь это?— Мой дар никогда не подводил меня, — улыбнулась кузина. — Тебе никогда не бывать маркизой Куорн, ты будешь женой Патрика Фэрли.Кэролайн обняла ее и поцеловала в щеку.— Именно этого я хочу больше всего на свете, и я верю тебе, Рокуэйна… правда… верю тебе! Глава 3 Сразу же после завтрака Рокуэйна проводила Кэролайн, герцогиню и няню и поспешила наверх, чтобы переодеться в платье для верховой езды.При этом девушка понимала, что нарушает указания герцогини, данные перед отъездом.Герцогиня зашла в комнату Рокуэйны и, указав на платья, грудой лежавшие на стуле, сказала:— Пока меня не будет, ты отремонтируешь всю эту одежду, и если к моему возвращению работа не будет окончена, ты меня рассердишь.Даже если бы герцогиня захотела скрыть свою неприязнь к племяннице, ей это вряд ли бы удалось: голос и глаза выдавали ее чувства.Рокуэйна промолчала, и герцогиня продолжила:— Я обдумывала, чем ты будешь заниматься, когда Кэролайн выйдет замуж, и решила, что тебе следует заняться вышиванием.Рокуэйна окаменела, а герцогиня добавила:— Хватит понапрасну тратить время на верховую езду и чтение книг. Ты будешь работать, а не бездельничать.Она сделала паузу и, оглядев девушку, добавила:— В конце концов ты должна хоть каким-то образом возместить убытки, понесенные герцогом от погашения долгов твоего отца, и своим трудом пусть немного, но искупить вину родичей твоей матери за те раны и увечья, которые получили наши солдаты.Рокуэйна крепко сцепила руки, чтобы удержаться от возражений, уже готовых сорваться с языка. Дело в том, что ни один родственник ее матери не служил в наполеоновской армии.Мама всегда говорила, что дедушка Рокуэйны осуждал войну и презирал выскочек из новой аристократии, сформированной победоносным корсиканцем на месте ancien regime Старого режима (фр.).

, к которому принадлежали все родовитые аристократические семьи Франции.Но Рокуэйна знала, что бесполезно говорить об этом герцогине, которая никогда не испытывала к ее родителям ничего, кроме ненависти.Поэтому она продолжала молчать, а герцогиня, еще больше разозлившаяся за то, что девушка никак не реагирует на ее слова, сердито предупредила:— Имей в виду, что вся эта одежда должна быть отремонтирована самым тщательным образом, иначе я жестоко накажу тебя за разгильдяйство!И она поспешила вниз к Кэролайн, ожидавшей ее в холле.Рокуэйна вышла следом и, увидев Кэролайн, поняла, что кузина расстроена после разговора с матерью.Кэролайн очень переживала, что ей приходится покидать Патрика, поэтому играть роль невесты было для нее непросто.Целуя Рокуэйну на прощание, она шепнула ей на ухо так, чтобы никто не услыхал:— Напиши, как только повидаешь его. Я должна знать, что он придумал.Рокуэйна решила, что при герцогине опасно говорить об этом, поэтому она лишь кивнула, и Кэролайн с грустью на лице помахала ей, когда экипаж тронулся.Герцог и маркиз уже уехали, чтобы приветствовать первых победителей скачек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35