«После всего того, что я ему сказала, он даже не представляет себе, что я… против этого», — горько думала она.И она вновь почувствовала прилив ревности и хотела умолять маркиза, чтобы он не уходил.Когда он принес ее в спальню, там была Мари, и хотя Рокуэйна смотрела на него умоляющим взглядом, гордость не позволила ей попросить его остаться. Он ушел.— На эту ночь я глажу вашу лучшую ночную сорочку, мадам, — сказала Мари. — Месье заказал ужин в будуаре.— В будуаре?— Да, чтобы вам не нужно было спускаться вниз. Я попросила нарвать в саду самых красивых цветов, чтобы вплести вам в волосы.— Спасибо.Ложась в постель, она подумала, что маркизу абсолютно все равно, во что она будет одета и вплетены ли в волосы цветы.Она нисколько не сомневалась, что в эту минуту он уже едет с визитом к какой-нибудь красавице, которая ждет его в своем будуаре.Маркиз сожмет ее в своих объятиях и будет целовать так, как ее отец целовал мать, словно редкий цветок.«Но меня он никогда не будет так целовать», — думала она.Рокуэйна почувствовала себя такой одинокой, что на глаза у нее навернулись слезы.Она лежала и размышляла о том, что любовь к маркизу оказалась самой ужасной мукой, которую она когда-либо испытывала в жизни.И вдруг дверь отворилась, и он вошел в спальню.Он подошел и сел на край кровати, глядя на нее, и это было так неожиданно, что она задрожала.И снова от него к ней пошли какие-то магнетические волны.— Вы плачете, Рокуэйна? Болит плечо?— Н…нет.— Так в чем же дело?Она не собиралась говорить ему правду, но слова непроизвольно сорвались с губ.— Я думала, что… вы… покинули меня.— Вы сказали, что хотите остаться со мной, поэтому я решил, что будет правильно, если мы отдохнем вместе, — тихо сказал он.От того, как он это произнес, и от его близости у нее перехватило дыхание.Боль прошла, и она чувствовала странное возбуждение, словно солнечный свет пронизывал все ее тело.Потом маркиз вынул из кармана мягкий батистовый платок и осторожно вытер ей слезы.Она вся дрожала, и теперь, когда слезы высохли, обнаружила, что маркиз почти разделся.Не говоря ни слова, он зашел с другой стороны кровати, разделся и лег.Ей хотелось посмотреть на него, но она робела.— Так о чем поболтаем? — спросил маркиз. — Ах да, конечно! Картины и лошади, которыми мы оба интересуемся, но мне кажется, что сначала имеет смысл обсудить кое-что еще.— Что… именно?— Вы до сих пор не ответили, почему так отважно бросились спасать мою жизнь.Она промолчала, и он продолжил:— Вряд ли какая-нибудь другая женщина отреагировала бы так молниеносно и проявила такую поразительную смелость.Он сказал это с таким выражением и такой теплотой, что она дрожащим голосом спросила его:— А если он снова попытается? А если он выстрелит или нанесет удар шпагой, когда вы не будете готовы защитить себя?— Этого он не сделает, — уверенно сказал маркиз.— Откуда вы знаете?— Потому что князь уже уехал из Парижа и вернулся в свою страну.Рокуэйна облегченно вздохнула.— О, я так рада…— Почему?Этот вопрос застал ее врасплох, и теперь она повернулась и посмотрела на него испытующим взглядом.— Я спросил вас, почему вы так рады, что спасли мою жизнь, — тихо повторил он. И, помолчав, добавил: — Учитывая, что вы бросились спасать меня, я подумал, что, возможно, что-то значу для вас, и что если бы я погиб от руки князя, то это бы вас опечалило.— Конечно, я расстроилась бы! Как же я могу потерять вас, если…Она запнулась, сообразив, что невольно чуть не выдала себя.Затем у нее перехватило дыхание, так как маркиз привлек ее к себе. Он сделал это очень осторожно, чтобы не задеть плечо, и от его прикосновения она затрепетала, но вовсе не от страха.Это было так волнующе, что она уткнулась лицом в его грудь, сквозь тонкую прозрачную ночную сорочку чувствуя силу его рук.— Вы так и не ответили на мой вопрос, — мягко спросил он.— Я… я забыла… о чем?— Сейчас вы говорите неправду, а ведь мы договорились быть друг с другом всегда откровенными.Она не ответила, и он нежно взял ее за подбородок и повернул к себе.Волны нервной дрожи пробегали по ее телу одна за другой, и Рокуэйна чувствовала, что маркиз ощущает это.Их лица были совсем близко друг от друга, и, когда он заглянул в глубину ее глаз, ей показалось, что на его лице появилось такое выражение, которого она еще не видела.— А теперь скажите честно, что вы чувствуете по отношению ко мне.Поскольку он буквально околдовал ее магией, исходившей от него, Рокуэйна прошептала то, что вовсе не собиралась говорить вслух:— Я… люблю вас! И ничего не могу поделать с собой!— То же происходит и со мной, я тоже люблю вас! — сказал маркиз, и их губы слились.Она почувствовала, что именно об этом тосковала, к этому стремилась и этого желала так, как не желала ничего за всю свою жизнь.Его поцелуй подарил ей не только солнце, но и луну, и звезды, и все то, что она инстинктивно надеялась найти когда-нибудь в любви.Казалось, его магнетизм пронизывал ее насквозь, и от этого она чувствовала себя так, словно маркиз извлек душу из ее тела и сделал частью своей души.Его поцелуй был так восхитителен, что девушка поняла, что, как и Кэролайн, она неожиданно оказалась в раю и обнаружила, что любовь не только человеческое чувство, но и божественное.Именно об этом она всегда молилась, этого ей всегда недоставало.И вновь слова как бы сами сорвались с ее губ:— Я люблю вас… но… никогда не могла допустить и мысли, что… и вы полюбите меня!— По-моему, я полюбил вас с нашей первой встречи, когда вы так ловко укротили Вулкана, и потом, когда уехал из замка, все время думал о вас, и хотя старался выкинуть эти мысли из головы, ваши глаза преследовали меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35