— Да он совсем дикарь, — с улыбкой заметила Рокуэйна.— Его никак не удержать, мисс, вот в чем дело! Его милость приказал нам доставить его сюда на тот случай, если решит ехать на нем, а не на Завоевателе, а теперь уж и не знаем, как с ним управиться и доставить домой.— Его милость собирается ехать на нем?— Нет, мисс, его кличка Вулкан, и на нем должен ехать Джед. Он вместе с другим грумом, который поедет на жеребце, участвовавшем в скачках, будет сопровождать фаэтон.— Я не поеду на нем! — воскликнул Джед. — Мне еще не надоело жить!— Его милость приказал оседлать его?— Согласно указаниям его милости, мисс, — сказал один из грумов, — мы должны подготовиться к отъезду сразу по окончании скачек.Остальные грумы кивнули, и один из них сказал:— Но мы не можем справиться с Вулканом и боимся, что хозяин рассердится на нас!— Говорю вам, я не поеду на нем, не поеду! — истерично вопил Джед.— На нем никто не поедет, если мы не наденем на него узду, — ответил другой.— Позвольте мне, — сказала Рокуэйна. На лицах слуг отразилось изумление.Когда она открыла дверь в стойло, старший грум сказал:— Нет, мисс, к Вулкану нельзя входить! Он в таком состоянии, что, не дай Бог, может убить вас!— Не думаю, — спокойно ответила девушка. Она вошла в стойло и нежно заговорила с конем, вспомнив, как делал это отец, когда усмирял необъезженных животных.— Почему ты так взволнован? — мягко спросила она жеребца. — Наверно, потому, что тебе не разрешили участвовать в скачках? Это несправедливо. Ты такой красивый, такой величественный. Я уверена, что ты выиграл бы состязание. Но не стоит переживать, еще будут и другие скачки. А ведь ты хочешь, чтобы тобой восхищались и чувствовали себя счастливыми, что едут на тебе.Так она разговаривала с конем, стоя у стенки и не приближаясь к Вулкану, который устало наблюдал за ней, прядая ушами, словно прислушивался.Наконец, продолжая восхищаться им и расхваливать, Рокуэйна сделала несколько шагов в сторону коня.Казалось, Вулкан немного успокоился и уже не пытался встать на дыбы.Рокуэйна совсем приблизилась к нему, потрепала по шее, погладила нос и уши, и, видимо, ему так это понравилось, что, когда она перестала гладить, он потянулся к ней мордой.Только тогда, не повышая голоса, девушка сказала:— Дайте уздечку!Грум, державший уздечку, вошел в стойло и протянул ей.Она взяла ее правой рукой, продолжая левой поглаживать жеребца. Накинув узду ему на голову, она сказала:— Ведь ты не хочешь оставаться здесь в такой чудесный день. Пойдем со мной на солнышко. Там просторно, не то что здесь.Девушка развернула жеребца, вывела его из стойла и только тут заметила, что на нее изумленно взирают уже не три, а четыре пары глаз.С минуту она смотрела на маркиза и поняла, что он поражен.Затем, намеренно не обращая на него внимания, вывела жеребца во двор конюшни. При этом она продолжала рассказывать, как приятно ему будет во дворе и как все будут восхищаться им.Остановив его, она сказала:— Седлайте его, только очень осторожно. Она почувствовала, что Вулкан окаменел, когда к нему подошел другой человек, и крепко натянула узду, чтобы не дать ему встать на дыбы. В этот миг, не веря своим глазам, она увидела, что седло принес сам маркиз.Он осторожно, как она и просила, положил седло на спину коня.Пока грум крепил подпругу, маркиз подошел к ней и спросил:— Кто вы? И откуда вы знаете, как управляться с таким своенравным животным?Рокуэйна посмотрела на него и улыбнулась.Она зашла к Вулкану в стойло и машинально сняла шляпу, опасаясь, что она будет ей мешать.И теперь, когда ее волосы сияли в солнечном свете, девушка казалась миниатюрной рядом с огромным жеребцом.Маркиз был так высок, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. В его глазах читалось удивление.— Вулкан просто балуется, а лошади всегда знают, когда их боятся, и тогда ведут себя вызывающе.— Как ваше имя?— Рокуэйна.Она не собиралась ничего добавлять, но, поняв, что он ждет, неохотно добавила:— …Брант!— Вы член семьи герцога! Я не видел вас вчера? вечером, видимо, вы только что приехали?— Нет, я здесь живу.Но тут она сообразила, что ей не следует разговаривать с маркизом и что если герцогиня узнает, то ей несдобровать. Поэтому она поспешно сказала:— Теперь Вулкан будет слушаться, но, мне кажется, вам самому следует ехать на нем и приучить к себе,— Вы даете мне наставления? — посмеиваясь, спросил маркиз.— Нет-нет! Я просто посоветовала, и позвольте поздравить вас с удачным финишем на скачках.Затем, не в силах удержаться, она спросила его:— Кто выиграл?— Мы согласились, что пришли одновременно, — ответил маркиз и по лицу девушки понял, что она рада.Она передала уздечку маркизу и сказала:— Это было потрясающее зрелище! И лошади у вас великолепные!Она повернулась, не дождавшись его ответа, и побежала через двор, на бегу вспомнив, что оставила в стойле свою шляпу.Вернувшись к себе, Рокуэйна еще раз вспомнила всю сцену с видимым удовольствием.Но, подумав о маркизе, она пришла к заключению, что многое из услышанного о нем — правда.«Он действительно подавляет, — сказала она себе. — Встретиться с таким человеком все равно что со стихией или препятствием, которое, кажется, и не одолеешь».«Лучше бы я его никогда не видела. Скорее всего, мы не увидимся больше, а забыть мне его будет трудно», — думала Рокуэйна.Из окна она видела, как в замок съезжаются участники скачек, приглашенные на обед, над приготовлением которого повара трудились целую неделю.И немудрено: ведь готовили оленину, жарили молочных поросят, кабаньи головы, не говоря уже о бесконечных бараньих ножках, курах, форели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35